Все-таки, может быть, что и сделает в городе.
Капралов и Маршев проводили Чурасовых до избы.
Просили Николая скорее возвращаться, даже если не достанет машины. Тихо пошли по домам.
А на другой день рано утром Николка ушел с ружьем из деревни. Шел он быстро и уверенно, словно на охоту в дальние места.
У околицы встретил его старик Сундучков, который в поле ехал. Закричал:
– Эй, коммунар! Пахать надоть, а ты на охоту. Не много так наработаете, ребятишки.
На это Николка ему ничего не ответил, хотя отбрехиваться был мастер. В роще вдруг начал он стрелять без толку по галкам и расстрелял все патроны. Потом сел у дороги и долго паклей чистил ружье.
Через два часа его видели на станции: он брал билет в город. Ружья при нем не было.
В городе Николка уже к обеду понял, что получить трактор во время пахоты – дело невозможное. Он обошел все учреждения, имеющие отношение к машиноснабжению деревни, и везде слышал одно:
– Опоздал, товарищ. На будущий год заходи.
Николка и сам понимал, что пришел за трактором слишком поздно. Семенной материал еще можно было достать в ссуду, а тракторов на складах не было. Чтоб испробовать все пути, Николка пошел по учреждениям, которые машиноснабжением не занимались. В земельном управлении он увидел Петра Скороходова. Петр о чем-то тихо говорил с секретарем, как решил Николка, о своей артели.
Николка обрадовался знакомому человеку и ткнул
Петра в бок. Тот почему-то страшно смутился, но Николка на то внимания не обратил и начал рассказывать Петру свои горести.
Петр ничего не мог ему посоветовать, сказал только, что страшно спешит, и сейчас же пошел к двери. На пороге на минутку задержался и спросил:
– Что ж председатель-то ваш бездействует?
– Смылся Восьмеркин, – ответил Николка. – И не знаем, где он.
– Здесь околачивается. Я его вчера на базаре видел.
– Что же он там делал?
– Ничего особенного. Баранки покупал.
– А в деревню-то собирается?