– Вздор не вздор, а ты рисковала большим скандалом; в сущности говоря, их и винить нельзя. Какого мнения должны быть они о женщине, которая ночью, в таком костюме, является к одинокому мужчине в квартиру.
Мэри хотела что-то возразить, но в эту минуту дверь с шумом распахнулась, и в комнату влетел околоточный.
Мэри страшно побледнела и, инстинктивно бросившись ко мне, схватила меня под руку, как бы ища за мною спасения.
– Извините, г-н околоточный, – сдержанно, но не без внутреннего смеха начал я, – вы изволили ошибиться, сия особа не то, что вы думаете, а законная жена моя, Мария
Николаевна Чуева, а потому если уж так необходимо ехать в участок, то мы поедем вдвоем и без провожатого.
Надо было видеть эффект, произведенный этими словами на ярого блюстителя тишины и спокойствия. Он до того растерялся, что более минуты стоял совершенно опешенный, с разинутым ртом и бараньи выпученными глазами.
– Ваша жена?! – произнес он наконец и, не зная, очевидно, что сказать, наивно добавил: – А я и не знал.
– Охотно верю, – усмехнулся я, – в противном случае я бы счел себя оскорбленным и потребовал бы удовлетворения, конечно, не от вас, а от вашего начальства.
– Я, я, помилуйте.. я ничего. . долг службы, так сказать, обязанность.. фатальные стечения обстоятельств.. Сударыня, – кинулся он вдруг к Мэри, – уж вы, пожалуйста, не обижайтесь, если что, может, сорвалось с языка, знаете ли-с, не ошибается только один Бог-с, да-с, а человеку свойственно ошибаться.. ах, как неприятно..
Весь его апломб исчез, и, недавно еще похожий столь на бойкого петушка, он напоминал теперь мокрую курицу.
– Федор Федорович, – шепнул он мне на ухо,– уж вы будьте так добры, ради Бога, ничего Петру Петровичу не говорите, прошу вас, пожалуйста, знаете, какой он у нас, в какую минуту подвернешься, а у меня все же жена, недавно
Бог сынишку дал, в некотором роде первенец. . мало ли, со всяким случается, иной раз совершенно неожиданно для себя..
– Не бойтесь, не скажу.
– Ей-Богу, честное слово?
– Честное слово, говорю вам, не скажу – и баста.
– Смотрите же, а то знаете нашего Петра Петровича..
Я не слышал окончания его фразы, так как извозчик уже отъехал от крыльца.
Петр Петрович, которого так боялся околоточный, был пристав, тот самый, которому его начальством поручено было мое конторское дело, человек, лично мне хорошо знакомый и относившийся ко мне более чем предупредительно. Стоило было рассказать ему всю эту историю, и, я уверен, ретивому околоточному досталось бы ни на живот, а на смерть, но я сдержал свое слово и никому ничего не сообщил, так как во всей этой истории главным образом винил жену.
Всю дорогу от квартиры Зуева до нашего дома мы не проронили ни одного слова. Я хотя и считал Мэри виноватой, находя ее поступок крайне неприличным и компрометирующим, но не счел нужным высказать ей своего взгляда, я видел, что ей без того, что называется, самой тошно от всех этих треволнений.
Как только мы вернулись домой, Мэри быстро прошла в спальню, разделась и легла в постель. Ее сильно лихорадило, я же отправился на службу. Вернувшись по окончании обычных занятий, я застал жену по-прежнему в постели. Она металась по кровати, вся в жару, бредила, очевидно, ничего не видя и не понимая.
ebooksa