Дав им немного отдохнуть, беглецы снова погнали их вперед, но, поднявшись на одну из вершин и оглянувшись назад, с отчаянием увидели большую толпу курдов, подобно стае борзых собак, несшихся по их следам. Это была погоня. К счастью, до турецкой границы было уже недалеко теперь: все спасение зависело от того, насколько велик запас сил, остававшийся у их лошадей. Началась скачка на жизнь и смерть. Вот и граница. Добежав из последних сил до вершины горы, лошади беглецов остановились, не будучи в состоянии сделать хотя бы один шаг далее; впрочем, теперь они уже были больше не нужны. С этого места шел крутой спуск вниз, по которому гораздо удобнее было сбежать, чем съезжать верхом, а потому наши беглецы, не теряя времени соскочили с лошадей и пустились сломя голову вниз. Курды тем временем только взбирались по противоположной крутизне, а потому беглецы успели значительно опередить их. Сбегая вниз, художник, к большой своей радости, увидел издали небольшую глиняную караулку, а подле нее несколько человек турецких аскеров 121, на покровительство которых он мог вполне рассчитывать, раз бы объяснил им, с присовокуплением хорошего бэшкеша, что состоит в русском подданстве и подлежит отправке в Россию.
В ту минуту, когда беглецы были недалеко от турок, курды, взобравшись на вершину, быстро врассыпную стали спускаться вниз. Увидя это, турецкие солдаты, которых было человек десять, встрепенулись и по приказанию начальствовавшего ими пожилого унтер-офицера, быстро стали заряжать ружья.
Увидя враждебное движение турок, очевидно, с оружием в руках готовившихся не допускать нарушения своей границы, курды тотчас же остановились, сбились в кучу и рысью отъехали назад.
Художник и Зара, наблюдавшие за всем происходящим из окна караулки, куда они пробежали, повинуясь молчаливому указанию турецкого унтер-офицера, вздохнули свободно. Всякая опасность миновала; хотя курдов было втрое больше, но они никогда бы не осмелились напасть на солдат регулярных турецких войск, раз те решили серьезно защищать отдавшихся под их покровительство беглецов.
Несколько минут стояли оба отряда один против другого, взаимно наблюдая друг друга, как вдруг со стороны курдов выделился один всадник, это был старший сын
Юзуф-хана, нынешний владетель дворца, Халил-хан; тогда ему было двадцать лет, не больше.
121
Махая туркам рукой, чтобы они не стреляли, он смело подскакал к стоявшему впереди всех унтер-офицеру.
Стоя у окна, Зара и художник внимательно и с возрастающим беспокойством глядели, как между турком и молодым ханом завязалась оживленная беседа. Оба сильно жестикулировали, часто оборачиваясь лицом к сторожке и указывая на нее руками.
Страшное подозрение закралось в душу художника.
– Проклятые! – закричал он вдруг в бессильном, яростном отчаянии. – Они нас, кажется, продают!
Он не ошибся. Молодой хан, действительно, предложил турку порядочную сумму денег за выдачу беглецов. Хитрый старик сначала долго не соглашался, но когда хан удвоил предложенную вначале сумму, он, наконец, согласился.
– Конечно, если бы они не убили мусульманина, я бы их вам ни за что не выдал, – философствовал турок, пересчитывая полученные им деньги, – но раз проклятые гяуры осмелились нечестивыми своими руками зарезать правоверного, хотя бы и шиита122, они подлежат тяжкой каре.
Берите их и делайте с ними, что хотите, во славу Аллаха.
122 Уже в раннем Исламе произошло его разделение на два основных направления
– суннизм и шиизм. Еще при упоминавшемся здесь легендарном Али, жена которого
Фатима была дочерью пророка Магомета (Мухаммеда), объединившиеся вокруг него приверженцы именовали себя «шиа» – группировка, фракция, партия. В противовес им господствующая в то время в халифате династия Омейядов придерживалась учения по преданиям Сунны – Священного предания Ислама, занимающего в нем такое же место по отношению к Корану, какое иудаизм (Талмуд) занимает относительно христианской
Библии. Персы придерживались веры шиитов, их учения, а турки – суннизма. В прошлые века непримиримая ненависть шиитов к суннитам, и наоборот была так велика, что превосходила ненависть каждой из этих враждебных друг другу сект к христианам или сторонникам буддизма.
Эй, обратился он к своим солдатам, – вытащите этих двух негодяев и отдайте молодому хану, который так милостив, что подарил нам целую горсть монет. Да будет прославлено его имя!
Турки не заставили повторять приказания, и через минуту художник и Зара уже бились в сильных руках курдов.
ebooksa