— Что случилось?
Он рассказал ей о Джелладине, о своей ссоре с ним и о ссорах, которые повторялись часто во время дороги. Старик окончательно возненавидел его.
— Пустяки, – сказала она. – Ты ведь не собираешься быть придворным или законоведом? Ты – поэт. Ты – воин.
А он?
И она начала выспрашивать о Константинополе:
— Видел ли ты князя Игоря?
— Он не был в Константинополе.
— А его послы?
— Я их видал издали. – И он рассказал о своей незаконченной борьбе с русским богатырем, рассказал и о седоусом старике.
— Знаю, знаю, Славко. Он очень сильный. Пожалуй, тебе б... – Она взглянула в его глаза, прочла там недовольство и быстро сказала: – Нет, ты победил бы его! Но скажи мне, почему они не прибили щит к Воротам?
— Я не знаю.
Она воскликнула:
— Византийцы опять обманули русских! Щит, а не дань! Щит!. О Перун! Опять ты обманут хитрым византийским богом. А ты еще. . – обратилась она к нему, сверкая глазами, – ...ты еще вез к ним святыню! Ты должен был ночью подкрасться к ней и изрубить ее. Пророк запрещает вам покровительствовать идолам, а ты покровительствовал.
И, впав в отчаяние, она наговорила много дерзких слов самой себе. Она была виновата в том, что эдесская святыня благополучно прибыла в Константинополь! А она так долго ждала мести. Ее мысли казались ей пророческими.
Она видела поверженную Византию, окруженную с одной стороны войсками халифа, с другой – Русью. И в мечтах ее Византия виделась как упавшее дерево. Она лежит, уставив в небо растопыренные ветви своих башен, рвов, укреплений, которыми теперь ни поддержать дерево империи в равновесии, ни охранить.
— И ничего этого нет!
Византия стоит по-прежнему, растопырив мощные ветви своих укреплений, замков, рвов и башен, стоит, тихо посмеиваясь, как человек, делающий свое дело. Не поехать Даждье в свою страну с возлюбленным! Нужно забыть белые, песчаные берега Днепра, теплые ивы, тесно прижавшиеся друг к другу. Хороши здесь деревья в садах
Багдада, но они стоят каждое отдельно, и нет здесь густых сплошных лесов, как у нас!.
Месть, месть, месть! Упорно и настойчиво держала она мечту о мести, воспитывала, лелеяла в себе. Месть просачивалась сквозь нее всю.
А теперь? Византийские послы едут с льстивыми грамотами. И обманут! И будет мир. И византийцы перебьют поодиночке русских и арабов.
ebooksa