свершила множество чудес. . – медленно ответил сенатор.
– Что больше всего... любит император?. Он любит справедливость.
— Мы все любим справедливость, – сказал халиф, – Но какого цвета он любит справедливость?
— Например.. он любит освобождать... пленных. .
— Я вернул всех византийских пленных. Осталось несколько полудохлых стариков, я прикажу их собрать.
— О халиф! Византийцы слышали, что в Багдаде находится пленная русская княжна Даждья, дочь Буйсвета, сестра витязей Сплавида и Гонки.
– О, чудо! – воскликнул насмешливо халиф. – Эдесская святыня заметно изменила византийские нравы. Насколько мне известно, византийцы презирают женщину, считая ее скопищем зла, сосудом язв. Это мы, арабы, относимся к женщине с уважением, если она не рабыня, разумеется. Что случилось?
Уязвленный Аполлос сидел неподвижно. Еле шевеля губами, ответил:
— Императору было видение.
— Я и говорю: эдесская святыня!
И, считая, что он достаточно отплатил за ядовитый намек в виде трех золотых чаш с хрустальными фигурками зверей внутри, халиф наполнил послу чашу и, вытерев платком губы, замолчал. Он ждал, что скажет посол. Посол тоже молчал. Тогда халиф сказал:
— Княжна Даждья будет сегодня же у тебя.
И он уставил в лицо посла тусклый взгляд своих глаз.
Он ждал, что посол передаст сейчас самое главное – раз-
решение Багдаду торговать с Европой. Какие условия? Все равно. Можно найти еще десяток святынь, подобных эдесской, но лишь бы торговать. Войны редко бывают выгодны для государства. Но еще более невыгодно подчиняться насилию.
И халиф решился высказать свою мысль.
— Подарки друга моего, императора Константина, –
сказал он, – весьма прекрасны. Но, к сожалению, не хватает одного.
Посол молчал.
— Нам бы хотелось, – продолжал с раздражением халиф, – чтобы Средиземное море, лужа в великих владениях друга моего, было очищено от пиратов, мешающих нашим кораблям ходить в Европу. Мы просим друга нашего императора поднести нам этот подарок.