— А куда смотрел тогда, недели две назад, как про отца-то моего приезжий с Украины сказал.
— Вы смотрели из сада?
— Зачем из сада? Из своего окна смотрел.
— Еще раз простите, Николай Михалыч. Вы смотрели из окна, через яблоню? Яблоня растет у вас перед окном?
— Зачем, поощряя беспорядок, под окном? У меня на окне растет.
Тем временем мы вышли из цеха. Пересекли двор и направились к трамвайной остановке. Мы проходили по небольшой аллейке из молодых лип. Липки уже распусти-
ли свои листья, влажные, словно подмокшие. Николай
Михалыч наклонил одну ветку себе под шею и сказал:
— Вот так и взглянул. Как он, приезжий-то с Украины, ушел, сказавши про отца, я и взглянул. Ну, а вчера еще хотел повторить взгляд-то свой.
— Простите, что настаиваю, Николай Михалыч. Вы говорите, «взглянул», и говорите это многозначительно.
Должно быть, вы увидали тогда, две недели назад, что-то необыкновенное?.
— Сражение при «пенсиве» увидал, – сказал Николай
Михалыч.
Я так и замер посреди аллейки.
— Простите, простите, Николай Михалыч! Сражение при «пенсиве»? Что-то я не слышал о таком сражении. Да и пенсив, насколько помню, слово не то французское, не то английское, не то обеих стран вместе, и значит оно –
задумчивый...
— Али пасмурный?
— Или пасмурный. И так толкуют. Но при чем же тут сражение и как оно может происходить при «пенсиве»?
Мы все замечали, что Николай Михалыч любит вспоминать своего отца: почти каждый день. Старику хоть за семьдесят, но силен и здоров. Он работает на одном из донбасских заводов, доставляет со станции кладь. Отец с сыном расстались давно, встречаются редко: у обоих большие семьи, большие заботы, не до экскурсий. Две недели тому назад Николай Михалыч прекратил рассказы об отце. И никому из нас не пришло в голову спросить: почему это? Правда, работа была горячая, не до рассказов об отцах да и об их рыбной ловле... Не по себе мне сейчас стало. Я сказал:
— Вы простите, Николай Михалыч, что я привязался к вам с этим «пенсивом». Я понимаю так, что приезжий с
ebooksa