Холмы удлинялись, увеличивались, словно стадо, которое гонит к водопою пастух. Показались Зеленецкие
Рытвины – глубокие овраги, поросшие по дну осинником, поверху – сосняком. За Рытвинами виднелись горы, а у подножия их – нефтяные вышки и какие-то треугольные высокие здания, должно быть, входы в каменноугольные шахты. Места эти, видимо, хорошо были знакомы врачу.
«Вот это колхозниками запущено под лес, – объяснял он, –
а вот тут вправо, разделывают под пашню. Трудолюбивый здесь народ на редкость, лечатся только старухи».
Чаще стали встречаться грузовики, наполненные тусклыми глыбами каменного угля. Лес был сильно прорежен, и озорно блестели в зеленой глубине его далекие глыбы скал. Горы! Горы невысокие, российские, нашей удали по пояс, но все же горы, все же скалы, обрывы, пропасти, ручьи, орлы, и – кругозор, кругозор!
Сергей Сергеич повернулся к студенту.
— Хорошо?! – с сияющим лицом спросил он.
Лицо студента ответно засияло, и он, невольно улыбаясь, сказал:
— Очень хорошо.
Врач захохотал счастливым хохотом:
— Ну, еще бы! Почти море. Я знаю, куда править.
Возле речки, сапфирной и речистой, у свежесрубленного моста, они увидали лафет тяжелого немецкого орудия, бог весть как попавшего сюда. На краю лафета, устремив глаза в лес, сидел пожилой человек, по-видимому, охотник: две легавых собаки дремали у его ног. Лесом, невидимо, с вдумчивым грохотом, катился поезд с углем –
от шахт. Врач спросил, здороваясь с охотником:
— Много выводков, Андрей Андреич?
— Страсть! И заметьте, как война, так эта птица плодится и плодится. Надолго, Петр Александрович?
— То-то, что на день, Андрей Андреич, – ответил врач, спускаясь к речке.
В такт поезду врач размахивал и постукивал ведерком, в такт стучал мотор автомобиля, в такт жил лес, – и в такт всему этому благолепию хотелось жить и Сергею Сергеичу и студенту. Когда врач вернулся и голубая, певучая струйка воды полилась в радиатор, Сергей Сергеич, переглянувшись со студентом, сказал:
— Мы, Петр Александрыч, надумали по лесу побродить. Грибы или что другое...
— Одобряю, одобряю, – басом отозвался врач. – Сам бы остался, да работы сегодня предстоит много. Надо осмотреть три больницы, может быть, операцию сделать: веко у одной молодайки испортилось. Обратно поедем позд-
но ночью, не возражаете? Ночью – дорога, как в море, –
ebooksa