— Будем надеяться, что с ними не случилось ничего дурного, — сказал господин Баринас.
— Будем надеяться, — повторил алькальд, — хотя их отсутствие уже сильно затянулось.
— А они обязательно должны вернуться в Ла-Урбану? — поинтересовался господин Фелипе.
— Вне всякого сомнения. Здесь осталась их пирога с походным снаряжением и уже собранными коллекциями.
— Они отправились одни или с проводником? — спросил Жан.
— Я дал им в качестве сопровождающих несколько индейцев мапойе, — ответил алькальд.
— А это надежные люди? — спросил господин Мигель.
— Настолько, насколько могут быть надежными индейцы, живущие вдали от реки.
— Известно ли, — продолжил Жан, — какие места они собирались посетить?
— По моим сведениям — Сьерра-Матапей. Это к востоку от Ориноко, край, известный только индейцам яруро и мапойе. У ваших соотечественников и проводника были лошади, полдюжины индейцев с грузом шли за ними пешком.
— А к востоку от Ориноко бывают наводнения? — спросил Жан.
— Нет, — ответил господин Мигель, — эти льяносы расположены значительно выше уровня моря.
— Вы правы, господин Мигель, — согласился алькальд, — но там бывают землетрясения, и вы знаете, что в Венесуэле они случаются довольно часто.
— В любое время года? — спросил юноша.
— Нет, в определенные периоды, — ответил господин Марчаль. — Кстати, вот уже месяц, как даже в Тигре ощущаются подземные толчки.
Все согласились, что вулканические толчки — не редкость в Венесуэле, хотя здесь и нет действующих вулканов. Гумбольдт имел все основания назвать Венесуэлу «страной землетрясений». Подтверждение тому — разрушение в шестнадцатом веке города Куманы. Землетрясение повторилось сто пятьдесят лет спустя, и в этот рад город содрогался от подземных толчков пятнадцать месяцев. Город Месида также жестоко пострадал. А в 1812 году двенадцать тысяч жителей погибли под развалинами Каракаса. Подобные катастрофы, уже унесшие тысячи жизней, могут повториться в любую минуту, и надо сказать, что в последнее время на востоке края ощущались постоянные толчки.
Когда тема двух французов была исчерпана, господин Марчаль обратился к сержанту Марсьялю и его племяннику:
— Мы знаем теперь, что позвало в дорогу господина Мигеля и его коллег. Вряд ли вы предприняли ваше путешествие с той же целью...
Сержант Марсьяль сделал протестующий жест; но Жан остановил его, не позволив ему выразить пренебрежительное отношение к географическим вопросам, которые, по мнению старого солдата, могли интересовать только составителей учебников и атласов.
Юноша рассказал, что чувство сыновней любви заставило его покинуть Францию и что он отправился в плавание по Ориноко, надеясь получить новые сведения об отце в Сан-Фернандо, откуда пришло последнее письмо, написанное полковником де Кермором.