На этом разговор окончился. Пора было идти на ранчо Баре. Жан, сержант Марсьяль, Жак Эллок и Жермен Патерн сошли на берег и через маисовые и маниоковые поля направились к жилищу индейца и его жены.
Хижина Баре выделялась среди прочих основательностью постройки. Внутри имелись различные предметы мебели, гамаки, кухонная и обеденная посуда, стол, множество корзин, заменявших шкафы, и полдюжины табуреток.
Баре, хорошо говоривший по-испански, вышел навстречу гостям. Жена его испанского не знала и вообще по своему развитию стояла гораздо ниже мужа. Хозяин, очень гордившийся своим владением, долго рассказывал гостям о своем ранчо и его будущем и весьма сожалел, что у них нет времени осмотреть его. Однако он надеялся, что они смогут это сделать на обратном пути.
Гости с удовольствием отведали от души предложенные им галеты из маниоки, замечательные ананасы, тафию, которую Баре сам готовил из сахарного тростника, сигареты, представлявшие собой завернутые в кору табари листья табака.
Только Жан, несмотря на неоднократные предложения хозяина, отказался от сигарет и выпил лишь несколько капель тафии. Что было весьма благоразумно — напиток этот жег как огонь. Жак Эллок и сержант Марсьяль выпили, не поморщившись, но Жермен Патерн скорчил гримасу, которой позавидовали бы обезьяны с берегов Ориноко, чем доставил огромное удовольствие индейцу.
Гости ушли около десяти часов, и Баре, взяв с собой несколько пеонов, проводил их до пирог, где матросы уже спали крепким сном.
Когда они прощались, индеец снова вспомнил о Хорресе:
— А все-таки я уверен, что видел этого испанца около моего ранчо.
— Но какой смысл ему скрывать это? — спросил Жан.
— Я думаю, это просто случайное сходство, мой дорогой Баре, — заключил Жак Эллок.
Глава III
ДВУХДНЕВНАЯ СТОЯНКА В ДАНАКО
Два дня назад путешественники заметили, что на горизонте вырисовывается вершина какой-то горы. Вальдес и Парчаль называли ее Япакана. Они уверяли, что это заколдованная гора, что каждый год в феврале и марте духи разводят на ее вершине огромный костер, языки которого вздымаются к небу и освещают весь край.
К вечеру одиннадцатого октября путешественники добрались до этой горы длиной в четыре километра, шириной в полтора километра и высотой примерно тысяча двести метров. Последние три дня ветер дул в одном и том же направлении, пироги шли быстро и почти без помех. Река спокойно текла среди заросших пальмами берегов. Они миновали остров Луна, встретив на пути лишь одно небольшое препятствие — пороги, которые называют «Дьявольский переход». Но дьявол, к счастью, не стал на этот раз строить никаких козней.
Япакана вздымается посередине раскинувшейся на правом берегу Ориноко равнины. Господин Шафанжон говорит, что по форме она напоминает огромный саркофаг.
— А стало быть, — заметил Жермен Патерн, — в нем вполне могут скрываться колдуны, тролли[305] и прочие мифологические существа.
Напротив горы, на левом берегу, за островом Мавилья, находилось жилище представителя венесуэльской администрации. Этот метис по имени Мануэль Асомпсьон жил со своей женой, тоже метиской, и множеством детей.
Уже спустилась ночь, когда пироги достигли Данако. Небольшая авария задержала их в пути: «Гальинета» попала в водоворот и, несмотря на всю ловкость Вальдеса, все-таки ударилась о выступ скалы; образовалась течь, правда очень незначительная, и ее удалось заткнуть пучком сухой травы. Но, чтобы продолжать путешествие, нужно было заделать ее основательно, для чего и была сделана остановка в Данако.
Пироги провели ночь у южного берега острова Мавилья никем не замеченные. На рассвете следующего дня они пересекли небольшой рукав реки и остановились у пристани, предназначенной для погрузки и разгрузки пирог.
Это было не ранчо, а одна из тех деревень, о которых господин Шафанжон рассказывает в своей книге. Благодаря разумной деятельности Мануэля Асомпсьона, за несколько лет она расширилась, и ее благосостояние росло с каждым годом. Этому метису пришла в голову счастливая мысль покинуть ферму в Гуачапане, недалеко от Сан-Фернандо, где ему докучали губернаторские проверки, и обосноваться в Данако, где ему никто не мешал заниматься торговлей, что не замедлило дать прекрасные результаты.