— Нет, дитя мое, — улыбаясь ответил алькальд, — эти индейцы совершенно безобидны. Я знаю, что раньше их считали опасными. И в тысяча восемьсот семьдесят девятом году, как раз в то время, когда полковник де Кермор, по всей вероятности, направился к истокам Ориноко, им приписывали разрушение многих деревень и истребление их жителей.
— Значит, моему отцу пришлось отбивать атаки этих гуахибо, и, возможно, он попал к ним в руки? — воскликнул Жан.
— Нет... нет! — поспешил ответить Жак Эллок. — И господин Мануэль наверняка никогда не слышал...
— Никогда, господин Эллок, никогда, дитя мое, и я вам повторяю: ваш отец никак не мог стать жертвой этих индейских племен, потому что вот уже пятнадцать лет, как о них не слышно ничего дурного.
— А вы имели с ними контакты, господин Мануэль? — спросил Жермен Патерн.
— Да... много раз, и могу вас уверить, что господин Шафанжон говорил истинную правду, когда по возвращении рассказывал мне, что эти индейцы — жалкие существа, маленького роста, хилого сложения, очень боязливые. Они обращаются в бегство при малейшей угрозе и, следовательно, их нечего опасаться. А потому я не стану вам говорить: «Остерегайтесь гуахибо», но я вам скажу: «Остерегайтесь авантюристов, какой бы они ни были национальности, которые бродят по этой саване... Остерегайтесь бандитов, способных на любые преступления». Правительству давно следовало бы очистить от них край, отправив на их поимку полицию.
— Но ведь эти авантюристы — бич не только путешественников, — заметил Жермен Патерн, — они также представляют опасность для ранчо и их владельцев.
— Конечно, господин Патерн. Но мои сыновья, мои пеоны и я, мы всегда настороже. Если эти бандиты приблизятся к ранчо, они будут тут же обезоружены, врасплох они нас не застанут. Мы их встретим оружейными выстрелами, и это отобьет у них охоту еще раз совать сюда нос. Впрочем, они знают, что в Данако живут отважные марикитаре, а потому вряд ли осмелятся нападать. А вот путешественники, которые плывут по реке выше Касикьяре, ни в коем случае не должны терять бдительности: берега ненадежны.
— Да, нас предупреждали, что здесь бродят банды кива.
— К несчастью, это верно! — подтвердил алькальд.
— Говорят даже, что их главарь — беглый каторжник.
— Да... очень опасный человек!
— Мы уже не первый раз слышим об этом каторжнике, бежавшем из Кайенны, — заметил сержант Марсьяль.
— Он действительно бежал из Кайенны.
— Значит, он француз? — спросил Жак Эллок.
— Нет... испанец, но приговор ему был вынесен во Франции.
— И как его зовут?
— Альфанис.
— Альфанис? Может быть, это прозвище? — спросил Жермен Патерн.
— Да нет, похоже, это его настоящее имя.