Но судьба семейства Маккарти не переставала тревожить Малыша. По совету мистера О"Брайена он отправил письмо в Австралию, в Мельбурн. Ответ агента по эмиграции гласил, что все следы семьи потеряны, — что не редкость для этой огромной страны, центральные области которой по-прежнему остаются малоизученными. Учитывая, что денег у мистера Мартина и его сыновей не было, вероятнее всего, они смогли найти работу на одной из Богом забытых ферм, занимающихся разведением бесчисленного поголовья овец... Но в какой провинции, каком районе обширного континента они могли осесть?..
Да и о Пате, после того как он покинул торговый дом Маркьюарт, не было никаких известий, что, впрочем, не исключало того, что и он присоединился к родителям в Австралии.
Понятно, что из всех, с кем Малыша столкнула судьба, он помнил лишь о Маккарти да о Сисси, своей заступнице перед мегерой. Ни об этой ужасной ведьме с фермы Риндок, ни о свирепом Торнпайпе, ни о высокородной семейке Пайборн Малыш даже и не вспоминал. Что касается мисс Анны Вестон, то его удивляло, что она так и не появилась на сцене одного из дублинских театров. Захотелось бы ему с ней повидаться? И да и нет. В любом случае, решать эту проблему ему все равно бы не пришлось, поскольку после той злополучной сцены в Лимерике известная актриса решила покинуть Ирландию, да и вообще Великобританию, и отправиться в заграничное турне, надеясь, по-видимому, на такой же успех, какой имела Сара Бернар.
— А Каркера... уже вздернули?
Этот вопрос неизменно задавал Грип, появляясь в магазине «Для тощих кошельков» после очередного рейса «Вулкана». И так же неизменно получал ответ, что о Каркере пока ни слуху ни духу. Тогда Грип принимался листать старые газеты, в надежде найти что-нибудь «о самом знаменитом из приютских сорвиголов»! Но, увы!
— Подождем! — повторял тогда он. — Наберемся терпения!
— А вы не думаете, что Каркер мог исправиться и стать порядочным человеком? — спросил его как-то мистер О"Брайен.
— Это он-то, — воскликнул Грип, — он... этот негодяй?.. Ну, нет! Тогда само слово «порядочность» стало бы ругательным!
Мнение Грипа разделяла и Кэт, которая прекрасно знала всю историю оборванцев из Голуэя. Вообще славная женщина и кочегар прекрасно ладили и понимали друг друга за исключением одного момента: Кэт уговаривала Грипа поскорее расстаться с морем, Грип же упорно отказывался пойти ей навстречу. Поэтому между ними иногда возникали «небольшие» споры, от которых дрожали стекла на кухне. К концу года дело не продвинулось ни на шаг, и упрямый кочегар вновь пустился в плавание на своем любимом «Вулкане», где пламя в топке, если его послушать, «начинало бушевать от одного его взгляда».
Было двадцать пятое ноября, самый канун зимы. Падали густые хлопья снега, и ветер кружил их у земли, как голубиные перья. Был один из тех морозных дней, когда так хорошо сидеть дома у камина, где жарко пылают толстые поленья.
Но тот день Малыш провел вне дома. Еще утром он получил письмо от одного из своих поставщиков в Белфасте. Там возникла какая-то неувязка с оформлением счетов, что могло стать причиной судебного разбирательства, а уж с судьями лучше не связываться — даже если они, как это делается в Великобритании, прячутся под напудренными париками. Таково, по крайней мере, было мнение мистера О"Брайена, а уж он-то в подобных вещах разбирался. Он настоятельно советовал юному патрону отправиться в Белфаст, дабы кончить дело полюбовно.
Малыш признал мудрость этого совета и решил немедленно ему последовать. Речь шла всего лишь о том, чтобы проехать сотню миль по железной дороге. Сев на девятичасовой поезд, он тем же утром прибудет в столицу графства Антрим. Целого дня ему вполне хватит, чтобы уладить все проблемы с поставщиком, и он вполне успеет на вечерний поезд, так что прибудет домой еще до полуночи.
Итак, Боб и Кэт остались сторожить магазин, а четырнадцатилетний патрон, расцеловав компаньонов на прощанье, отправился на вокзал, находившийся рядом с таможней, чтобы купить билет до Белфаста.
В такую погоду смотреть в вагонное окно — дело довольно скучное. К тому же поезд мчался на большой скорости, то следуя вдоль берега, то удаляясь в глубь острова. Проехав Дублинское графство, он пересек графство Мит и остановился на несколько минут в Дроэде, довольно большом порту, которого Малыш не увидел, — равно как и находившегося милей дальше Бойнского поля[232], где произошло сражение, положившее конец династии Стюартов. Затем проехали графство Лаут, сделав остановку в Дандолке, том самом городе, где на голову знаменитого Роберта Брюса была возложена корона[233]. Затем въехали на территорию провинции Ольстер, где находится графство Донегол, напомнившее нашему юному путешественнику о его далеких младенческих днях нищенского существования. И наконец, проехав через графства Арма и Даун, поезд пересек границу Антрима.
Почвы здесь вулканического происхождения, это дикий, изобилующий пещерами край, центром его является Белфаст, второй по значению торговый город Ирландии с портом, к которому приписан флот водоизмещением в три миллиона тонн, с населением почти в двести тысяч жителей. Белфаст служит также перевалочным пунктом сельскохозяйственной продукции, в основном — льна. Промышленность представлена ста шестьюдесятью прядильными фабриками, на которых занято не менее шестидесяти тысяч рабочих. Наконец, жители Белфаста славятся изысканным литературным вкусом, о чем свидетельствует знаменитый Королевский колледж. И вот что интересно! Как ни странно, город до сих пор принадлежит потомку одного из фаворитов Якова I. Да уж, пожалуй, только в Ирландии можно еще встретить подобный анахронизм.
Белфаст расположен в узком устье реки Латан, откуда к морю прорыт судоходный канал, петляющий среди множества песчаных отмелей. Легко понять, что в столь крупном промышленном центре, где столкновение личных интересов разжигают политические страсти, не утихает яростная борьба между протестантами и католиками. Первые всегда выступали врагами независимости, за которую с пеной у рта ратуют вторые. Между ними нередко происходят уже ставшие традиционными потасовки, во время которых одни выступают с боевым призывом принца Оранского к воссоединению, а их противники прикрепляют желтый бант в качестве опознавательного знака. Главное сражение происходит седьмого июля, в годовщину знаменитой Бойнской битвы.
В день приезда Малыша в городе царило необычное возбуждение, хотя было вовсе не седьмое июля, а термометр показывал четыре градуса ниже нуля. Дело в том, что некоторые действия сторонников Парнелла, одного из создателей «Земельной лиги», грозили перейти в открытое столкновение между противниками и приверженцами крупного землевладения. У штаб-квартиры «Общества за развитие льноводства», с которым было тесно связано большинство городских фабрик, пришлось даже выставить охрану.
Однако Малыш, приехавший в Белфаст вовсе не затем, чтобы заниматься политикой, сразу направился к своему поставщику и, по счастью, застал его у себя.
Торговец был, конечно, несказанно удивлен, и не только юным возрастом партнера, но и совсем не детской сообразительностью, с которой тот отстаивал свои интересы. Наконец, дело было улажено к обоюдному удовлетворению, на что понадобилось всего два часа. Прежде чем сесть на вечерний поезд, Малыш решил поужинать и направился в один из ресторанчиков в районе вокзала. О поездке он ничуть не жалел, поскольку ему удалось избежать судебного процесса. Но в Белфасте, кроме того, нашего героя ждал еще и сюрприз.
Вечерело. Снег прекратился. Но из-за резких порывов студеного морского ветра, дувшего от устья реки Латан, холод пробирал до костей.