— Никакой.
— Это уже начинает надоедать, — заметил Нильс Гарбо.
— В высшей степени.
— Но, возможно, в открытом море будет и ветер?.. — предположил Магнус Андерс.
— Потому-то мы и будем начеку, чтобы не упустить его, а зацепимся за грунт только одним якорем, — разъяснил Гарри Маркел.
— В таком случае, предупредите нас, капитан, чтобы мы могли вам помочь сняться с якоря... — попросил Тони Рено.
— Непременно, — пообещал Гарри Маркел.
— О да!.. Не сомневайтесь... вас разбудят вовремя!.. — иронически заметил Джон Карпентер.
Корабль встал на якорь в четверти мили от берега, что круто выгибался к западу, образуя небольшой мыс.
Как только якорь лег на грунт с левого борта и якорная цепь натянулась, «Стремительный» развернулся кормой к прибрежной полосе.
Едва все закончилось, пассажиры разошлись по каютам и вскоре уже спали сном праведников.
Что предпримет Гарри Маркел теперь?.. Уступит ли он требованиям команды?.. Станет ли эта ночь свидетельницей новой резни?.. Не возобладает ли природная осторожность? Не сочтет ли он нужным подождать более благоприятного стечения обстоятельств?..
Скорее всего, произойдет последнее, поскольку если раньше, находясь в Фармарской бухте, «Стремительный» был как бы на отшибе от остальных кораблей, то сейчас, у входа в пролив Святого Георга, вокруг барка стояло множество судов со спущенными парусами. Большинство из них, подобно «Стремительному», стали на якорь, чтобы их не снесло к берегу. А два-три находились всего лишь в полукабельтове от «Стремительного». Да, в таких условиях сбрасывать пассажиров за борт было бы совсем непросто!.. Не было ничего проще, чем застать юношей во сне, но где гарантии, что они не станут сопротивляться, не позовут на помощь и что их крики не долетят до вахтенных с соседних судов?..
С большим трудом Гарри Маркелу все же удалось втолковать это Джону Карпентеру, Корта и всем остальным бандитам, у которых уже чесались руки покончить с юными пассажирами, и те наконец сдались. Но будь сейчас «Стремительный» милях в четырех-пяти от берега, можно не сомневаться, что эта ночь стала бы последней для мистера Горация Паттерсона и его подопечных.
На следующий день в пять утра Луи Клодьон, Роджер Хинсдейл и их товарищи были уже на ногах и находились на полуюте, тогда как более спокойный, уравновешенный и терпеливый мистер Паттерсон досматривал сны в своей каюте.
Ни Гарри Маркел, ни боцман еще не встали. Накануне их разговор затянулся далеко за полночь. Они все еще дожидались бриза, но, увы, ни малейших признаков ветра ни с суши, ни с моря не было. Если бы только ветер смог наполнить хотя бы верхние паруса, они, не задумываясь, снялись бы с якоря, предприняв все усилия, чтобы не разбудить спящих пассажиров, и ускользнули бы от окружавшей их флотилии. Но к четырем часам утра, когда прилив начал уже спадать и вот-вот должен был начаться отлив, Гарри Маркел и Карпентер потеряли всякую надежду вырваться из плена Робертс-Кова. Только тогда они разошлись по своим каютам, одна из которых находилась под полуютом, а другая — около кубрика, чтобы отдохнуть несколько часов.
На корме юноши заметили только Корта, двое других матросов несли вахту на носу.
Они задали единственный вопрос, что так вертелся на языке у всех:
— Как погода?..
— Прекрасная.