И сказано это было таким тоном, что агент мог заключить, что его предложение, возможно, будет принято.
— Это делается сплошь и рядом, — продолжал он медовым голосом. — Мы уже застраховали на фермах Донегола сотни детей, и если ничто не может утешить любящее сердце в случае смерти дорогого существа, окруженного при жизни самыми нежными заботами, то это всегда будет... по крайней мере... какой-то... компенсацией... О, конечно, недостаточной, признаю!.. Но все же компенсацией... в виде нескольких гиней из доброго английского золота, которые наша компания будет счастлива выплатить...
Хад цепко схватила посредника за руку.
— И платят... без проволочек?.. — спросила она, мгновенно охрипнув и бросая тревожные взгляды вокруг.
— Без всяких, милая дама. Как только врач подтвердит факт смерти ребенка, остается лишь отправиться к представителю компании в Донегол.
Затем, достав из кармана бумагу, он добавил:
— У меня при себе заполненные полисы. И если вы соблаговолите поставить подпись вот здесь, внизу, вам уже не придется беспокоиться о будущем. Добавлю, что если один из ваших детей умрет — увы, такое тоже случается! — премия поможет вам поддержать остальных. Ведь сумма, что платит приют, действительно так ничтожна...
— И это мне обойдется?.. — торопливо спросила Хад.
— Три пенса в месяц за ребенка, итого девять пенсов...
— И вы застрахуете даже малышку?..
— Конечно, дорогая, хотя она и показалась мне очень больной! Если ваши заботы не помогут ей поправиться, то вы получите два фунта — подумайте только, целых два фунта!.. И заметьте: все, что делает наша компания, исповедующая высокие моральные принципы, направлено на благо дорогих малюток... Мы заинтересованы в том, чтобы они жили в добром здравии, поскольку их существование приносит нам доход!.. Мы просто приходим в отчаянье, если гибнет один из них!
Нет! Они совсем не приходили в отчаянье, эти честные страхователи, пока смертность не превышала некоторого среднего уровня. И, предложив застраховать умирающую малышку, агент был уверен, что провернул выгодное дельце, о чем свидетельствует следующий ответ одного из директоров страховой конторы, большого знатока своего дела: «Уже на следующий день после похорон застрахованного ребенка мы заключаем больше договоров, чем когда бы то ни было!»
Это было правдой, как и то, что иные негодяи (или люди, доведенные до последней степени нищеты) не останавливались даже перед преступлением, лишь бы получить премию, — ничтожное меньшинство, правда, следует заметить.
Вывод может быть один: подобные компании и их клиентура должны находиться под самым строгим контролем. Однако в подобной глухомани ни о каком контроле не могло быть и речи! Поэтому-то агент и не боялся вступить в переговоры с гнусной Хад, хотя и не сомневался, что она способна на любую низость.
— Итак, дорогая, — продолжал он еще более вкрадчивым тоном, — теперь вы понимаете, в чем заключается ваша выгода?
Хад, однако, все еще колебалась и не решалась расстаться с девятью пенсами, даже ради надежды заполучить вскоре премию за умершего ребенка.
— И это будет стоить?.. — переспросила она, как бы выпрашивая некоторую скидку.
— Три пенса в месяц за ребенка, как я уже сказал, всего девять пенсов.
— Девять пенсов?
«Воспитательница» вознамерилась было поторговаться и уже открыла рот, но мужчина решительно пресек ее поползновения.