Как только прилив закончился и волны успокоились, спущенный с борта трос выбрали до конца и начали подтягивать «Мауле» к берегу, как можно выше и дальше.
Затем стали ждать отлива. К часу дня из-под воды показались камни у самого подножия скалистого берега, и киль шхуны коснулся песка. В три часа корабль оказался лежащим полностью на суше, правым бортом к земле.
Теперь почти ничто не препятствовало ремонту. Вот только не удалось подвести «Мауле» к самому берегу, и в течение первых дней приходилось делать перерыв в работе на то время, пока прилив держал корабль на плаву, но постепенно вода начнет отступать, простои станут короче, а затем целых две недели они могут трудиться без всяких помех.
Плотник приступил к делу. В случае необходимости он мог рассчитывать на помощь Контре, Каркайте и еще нескольких членов шайки, то есть всех, кроме бывших рыбаков.
Чтобы снять часть деревянной обшивки, где образовалась пробоина, пришлось сначала отодрать листы меди, которыми для прочности обивают корпус. Открылись ребра шпангоута и распорки внутри корпуса. Принесенного из пещеры материала для ремонта деревянных частей — досок, изогнутых арок — вполне хватало, так что отпала необходимость в тяжелой и долгой работе: добывать дерево в буковой роще, рубить да очищать стволы от веток, снимать кору, распиливать бревна.
Первые две недели погода стояла отличная, и Варгасу с помощниками удалось сделать немало. Самым трудным оказалось снять погнутые и сломанные во время крушения «Мауле» части набора корпуса. Остов судна, отдельные детали которого скреплялись металлическими нагелями[226] и деревянными шпонками[227], был так прочно и крепко обит, что без плотничьего инструмента, обнаруженного среди других награбленных вещей, Варгасу никогда бы не удалось справиться с этой работой. «Мауле» сделали, видно, на одной из лучших верфей в Вальпараисо.
Конечно, первые несколько дней работу прерывали на время прилива, но к концу срока вода не доходила даже до кромки берега и не заливала днище, так что ремонт велся одновременно изнутри и снаружи. Приходилось торопиться. Поврежденная обшивка должна быть исправлена, прежде чем наступит полнолуние.
На всякий случай Конгре приказал проверить все швы ниже ватерлинии, не трогая медную обшивку корпуса. Среди обломков кораблей, выброшенных на берег, пираты в свое время находили паклю и бочки со смолой, которые сейчас очень пригодились, чтобы заново проконопатить и залить пазы в днище шхуны.
Весь январь работа шла ровно, почти без простоев. По-прежнему держалась хорошая погода. Несколько раз, правда, ее нарушали ливневые дожди, но не надолго, всего на несколько часов.
Дважды пираты замечали рядом с островом корабли. Первый — пароход под британским флагом, который направлялся в сторону Атлантического океана. Дело было в полдень. Судно прошло через пролив Ле-Мер и взяло курс на северо-восток, возможно, в Европу. Рано утром пираты заметили его трубу на горизонте, а на склоне дня дымок уже скрылся вдали, поэтому, очевидно, потушенный маяк не возбудил подозрений у капитана.
Вторым оказался трехмачтовый парусник, который поздно вечером появился у мыса Сан-Хуан и двинулся вдоль восточного побережья в сторону Северала. Каркайте, дежуривший в ту ночь на башне, увидел только зеленые огни — корабль шел правым бортом к берегу. Судя по всему, судно находилось в плавании уже не один месяц и никто из команды не знал, что строительство маяка успешно закончено.
Парусник проследовал на юг довольно близко от суши, и на борту вполне могли заметить сигналы, посылаемые с острова, к примеру, костер, разожженный на самой оконечности скалы, выступающей в море. Пытался ли Васкес привлечь к себе внимание моряков? Неизвестно. Как бы то ни было, к восходу солнца лишь верхушки мачт еще виднелись на самом горизонте и вскоре исчезли.
Еще несколько раз показывались вдали мачты и трубы проходивших кораблей, путь которых лежал, очевидно, на Мальвины, но об острове Штатов их капитаны, наверное, даже не слышали.
В конце января, как раз в период высоких приливов, на полнолуние, погода вдруг серьезно испортилась. Поднялся сильный восточный ветер, который задувал прямо в горло бухты Эльгор.
К счастью, ремонтные работы в основном закончились: к этому времени плотник успел заменить на новые сломанные и погнутые части шпангоута и обшивку на месте пробоин, и теперь в трюм вода не проникала — и очень хорошо, потому что подряд двое суток волны ходуном ходили вокруг «Мауле», которая сама почти всплыла на приливной волне, хотя придонный песок еще крепко держал ее киль.
Контре и его команде пришлось немало сделать для того, чтобы корпус судна не получил новых пробоин, из-за которых плавание отложилось бы еще неизвестно на сколько. По очень удачному стечению обстоятельств шхуна, зарывшись в песок, только раскачивалась с одного борта на другой, правда, довольно резко, но оставалась на месте, вдали от острых прибрежных камней.
Впрочем, второго февраля начался новый отлив и судно снова залегло на отмели. Работа возобновилась; стук деревянных молотков не затихал с утра до поздней ночи — конопатили швы надводной части корпуса.
Одновременно с ремонтом продолжалась переправка пиратской добычи: шайка не собиралась задерживаться на острове. Те, кто не работал с Варгасом, ежедневно отправлялись на шлюпке ко входу в бухту, где находился тайник, обычно в сопровождении Каркайте или самого Контре.
Каждый раз привозили очередную партию груза, которым предстояло наполнить трюм шхуны. Пока все складывали в пристройку, рядом с домом, чтобы в нужный момент сразу переправить на корабль, это будет быстрее, чем если бы «Мауле» бросила якорь рядом с пещерой, у входа в бухту, где непогода могла бы серьезно затруднить и затянуть погрузку. В той части берега, которая прилегала к мысу Сан-Хуан, не было другого такого удобного заливчика, как бухточка рядом с маяком.
Еще несколько дней, и ремонт закончится, «Мауле» будет готова отправиться в далекие моря с полными трюмами груза.