— Нет, посолен морской солью. Салат лежал в ней долго.
— А для чего? — полюбопытствовал Робер.
— Чтобы отбить горечь.
— Должен вас огорчить, горечь осталась.
— Это потому, что он не отмок как следует.
Больше от этого пня ничего нельзя было добиться. Приходилось подчиниться обстоятельствам. Гости набросились на маисовый хлеб, и, вопреки всем сомнениям, многие британские едоки даже сочли, что его мало.
У вернувшегося к своим обязанностям Робера веселье как рукой сняло. Он закончил обед в одиночестве, замкнувшись в своей обычной отчужденности.
В четыре с четвертью часа караван продолжил путь. Ослам волей-неволей приходилось ускорять шаг. Спуск по извивающейся тропинке был стремительным. Держа ослов за хвосты, погонщики неслись по крутому скользкому склону. Дамы и даже мужчины не раз проявляли беспокойство. Один только Пипербум сохранял невозмутимость. Поглотив огромное количество пищи и не высказав никакого неудовольствия, он мирно покачивался на двух ослах. При таком комфорте он презирал все другие трудности дороги, и, как бы аккомпанируя его хорошему настроению, над ним непрерывно висела облако сигарного дыма.
На улице Орты Гамильтон в сопровождении Робера поспешил за своим моноклем. Он получил его с выражением крайней любезности, на которую не стал отвечать. Как только его желание было удовлетворено, он опять сделался надменным, как обычно.
В восемь часов погонщики, получив плату за свои услуги, удалились вместе с ослами. Пассажиры, голодные и измученные, собрались за столом «Симью», и никогда еще корабельная кухня не имела такого успеха.
Молодожены тоже были за общим столом. Где пропадали два дня — они и сами толком не знали. Поглощенные друг другом, супруги ничего не видели вокруг.
Саундерс тоже чувствовал себя превосходно, но совсем по другой причине. Томпсоновская авантюра с обедом не прошла ему даром, вызвав возмущение путешественников. Саундерс не мог скрыть удовлетворения. И не мог отказать себе в удовольствии испортить Томпсону настроение.
— Стюард,— позвал он громко,— принесите мне еще один ромштексу пожалуйста.
И затем обратился к барону через весь стол:
— Питание в заведениях высшего класса, я говорю о сегодняшнем обеде, имеет, по крайней мере, ту положительную сторону, что делает терпимой еду на борту корабля,— закончил он иронически.
Томпсон подпрыгнул на стуле словно ужаленный, однако ничего не ответил. Да и что он мог ответить? Общественное мнение на этот раз было не на его стороне.
Глава VIII
ПРАЗДНИК ТРОИЦЫ
Этой ночью утомленные экскурсией пассажиры спали долго. Когда утром двадцатого мая некоторые туристы поднялись на верхнюю палубу, корабль был уже далеко от Фаяла.
Отправившись из Орты в семь с половиной часов, «Симью» следовал так, чтобы путешественники получили некоторое представление об островах, где планировалось высаживаться.