Действительно, вопрос вполне резонный.
Жюэль поставил глобус посередине стола. С рейсфедером и гибкой линейкой в руке, словно имел дело с плоской поверхностью, он соединил одной линией Маскат и Маюмбу, другой линией — Маюмбу и Шпицберген. От середин этих двух линий он провел два перпендикуляра, точка пересечения которых оказалась в центре круга.
Центр этот находился в Средиземном море, между Сицилией и мысом Бон, неподалеку от острова Пантеллерия.
— Тут, дядя… тут! — сказал Жюэль.
И, тщательно измерив меридиан и параллель, он уверенно произнес:
— Тридцать семь градусов двадцать шесть минут северной широты и десять градусов тридцать три минуты восточной долготы от парижского меридиана.
— Но есть ли там островок? — спросил Жильдас Трегомен.
— Должен быть! — ответил Жюэль.
— Есть ли там островок?… Нечего сомневаться, лодочник,— урезонил его дядюшка Антифер,— нечего сомневаться, он есть!… Ах! Тысяча миллионов, миллиардов, несметное число несчастий, только этого еще недоставало!
И, испустив это проклятие таким страшным голосом, что задребезжали стекла, он выбежал из комнаты Эногат, заперся у себя, и в этот день его больше не видели.
Глава шестнадцатая,
Если бывший капитан большого каботажа не сошел с ума окончательно, то чем же тогда объяснить его более чем странное поведение в ту минуту, когда наконец определили истинное положение четвертого островка, где хранились в недрах сокровища Камильк-паши?
В последующие дни стала заметна полная и совершенно непонятная метаморфоза[488]: Пьер-Серван-Мало вернулся к своим прежним привычкам, к своим прогулкам — с неизменной трубкой в зубах — по крепостному валу и по набережной. Но это был уже не тот Антифер. Загадочная улыбка не сходила с его губ. Он не позволял себе даже намека на сокровища Камильк-паши, никогда не вспоминал о своих путешествиях и не заговаривал о новой экспедиции, которая сделала бы его обладателем миллионов!
Жильдас Трегомен, Нанон, Эногат и Жюэль были окончательно сбиты с толку. Каждую минуту они ждали возгласа дядюшки Антифера: «В путь!» — но он, как видно, и не думал готовиться к новой поездке.
— Что с ним случилось? — задавала себе вопрос Нанон.
— Его словно подменили! — недоумевал Жюэль.
— Может быть, его страшит мысль о женитьбе на мадемуазель Талисме Замбуко?— предполагал Трегомен.— Но не все ли ему равно!… Нельзя же, в самом деле, допустить, чтобы миллионы пропали!
Как резко изменились взгляды того и другого! Можно подумать, что дядюшка Антифер и Жильдас Трегомен поменялись ролями. Не Антифера, а Трегомена разбирала теперь жажда золота! Впрочем, последний рассуждал вполне логично. Как же так: когда не было никакой уверенности, что удастся найти островок,— помчались на поиски, а теперь, когда его положение установлено точно, даже речи нет о том, чтобы отправиться в путь!…