— Сейчас я решаю задачу, — сказал он с важным видом.
— Ба! — вскричал репортер.
— Да, сударь. Вот сейчас я занимаюсь такой: «А в два раза старше, чем был В, когда А было столько лет, сколько теперь В. Когда В будет в таком возрасте, в каком сейчас А, сумма их лет составит N. Сколько лет А и В?» Обозначая возраст А через X…
— Да это не задача, ваша маленькая выдумка, господин Понсен! — вскричал Амедей Флоранс. — Это просто китайская головоломка! И это упражнение вас забавляет?
— Скажите, страстно увлекает! Эта задача особенно изящна. Я без устали решаю ее с детства.
— С детства?! — переспросил ошеломленный Флоранс.
— Да, сударь! — не без тщеславия уверил Понсен. — Я сегодня решил ее в тысяча сто девяносто седьмой раз, и у меня получился для А ответ четыре тысячи семьсот восемьдесят восемь лет и три тысячи пятьсот девяносто один год для В.
— Это немолодые люди, — заметил Амедей Флоранс не моргнув глазом. — Ну, а остальные тысяча сто девяносто шесть решений…
— Не менее верны. Все числа, кратные девяти, удовлетворяют уравнению, и число точных решений бесконечно. Пусть я даже буду жить десять тысяч лет, я никогда не исчерпаю их все. Если мы примем возраст А за X, а возраст В за Y…
— Ах нет, господин Понсен! перебил испуганный Флоранс. — Лучше я предложу вам другую задачу, которая, по крайней мере, будет иметь для вас прелесть новизны.
— С удовольствием, — ответил Понсен, вооружаясь карандашом, чтобы записать условие.
— Три человека, — диктовал Амедей Флоранс, — один ростом в один метр девяносто сантиметров, другой — в один метр шестьдесят восемь сантиметров и третий — в двадцать семь сантиметров, пробежали триста тридцать два километра в двадцать восемь дней. Сколько километров пробегут за одну секунду восемь человек, из которых двое безногих, если известно, что их средний возраст сорок пять лет?
— Это задача на тройное правило, — сказал Понсен, глубокие морщины на лбу которого указывали на серьезное раздумье.
— Вы решите это на свежую голову, — поспешил посоветовать Амедей Флоранс. — И такие вычисления вы заносите в книжку во все время путешествия?
— Совсем нет, господин Флоранс! — запротестовал Понсен со значительным видом. — Задачи для меня лишь развлечение, отдых, игра ума. Обычно я занимаюсь материями гораздо более серьезными и высокими, поверьте!
— Осмелюсь ли спросить…
— Я — статистик, — скромно признался Понсен.
— Значит, здесь содержится статистика? — спросил Флоранс, показывая на знаменитый блокнот.
— Да, сударь, — ответил Понсен, положительно опьяневший от энтузиазма. — Эти заметки содержат неистощимые залежи сведений! Я открыл поразительные вещи, сударь!
Понсен открыл книжку и начал быстро перелистывать страницы.