Уильям Ферней больше не думал ни о Жанне, ни о Льюисе Бакстон. Он прислушивался, стараясь отгадать, что означает это смятение.
Громко выкрикнув проклятие и отбросив одним толчком Жанну и Льюиса Бакстон, преграждавших путь, он устремился в коридор и исчез.
Развязка была так неожиданна, что брат и сестра ничего не могли понять. В полной растерянности они едва услышали взрывы и крики, освободившие их от палача. Они остались одни, вначале даже не замечая этого и крепко обнимая друг друга. Подавленные страшной сценой, истомленные долгими страданиями, угнетенные мыслью о старике, который умирал в отчаянии и стыде, они зарыдали.
КРОВАВАЯ НОЧЬ
Потрясенные только что пережитой ими ужасной сценой, забыв все, что не имело прямого отношения к их горю, Жанна и Льюис долго стояли обнявшись. Потом понемногу слезы их высохли, и, глубоко вздохнув и отодвинувшись друг от друга, они вспомнили о существовании внешнего мира.
Первое, что их поразило, несмотря на близкий неясный шум, это — ощущение тревожной тишины. В коридоре, ярко освещенном электричеством, царило гробовое молчание. Дворец казался мертвым. Снаружи, напротив, крики, ружейные выстрелы, смятение увеличивалось с каждой минутой. Они прислушивались к этому необъяснимому шуму, и Жанна вдруг поняла его значение.
— Можешь ты идти? — обернулась она к брату.
— Попытаюсь.
— Идем!
Странная пара — девушка, поддерживающая мужчину, истощенного четырьмя месяцами мучений, — вышла из каземата. Они прошли по коридору и попали в вестибюль, где дежурил тюремщик. Вестибюль был пуст: негр исчез. С трудом поднимались они от площадки к площадке. Ключом, похищенным у Уильяма Фернея, Жанна открыла дверь и оказалась вместе с Льюисом в той же комнате, где незадолго перед этим оставила в пьяном сне страшного безумца, еще не зная, что он ее брат.
Как и вестибюль, комната была пуста. Ничего не изменилось с тех пор, как она оттуда вышла. Кресло Уильяма Фернея еще было придвинуто к столу, уставленному бутылками и стаканами, и девять стульев стояли полукругом около него. Жанна усадила брата, ноги которого подгибались, и только тогда почувствовала необычность ситуации. Что значит это безлюдье и эта тишина? Куда девался их палач? Повинуясь внезапному побуждению, она решилась оставить брата и смело отправилась осматривать дворец.
Она начала с первого этажа, не пропуская ни одного уголка. Проходя перед наружной дверью, она заметила, что та была заботливо закрыта. Она никого не нашла в первом этаже, но все его внутренние двери распахнутые настежь, доказывали, что обитатели дворца бежали сломя голову. С возрастающим удивлением она прошла остальные три этажа и также нашла их пустыми. Невероятно, но дворец был покинут.
Три верхних этажа пройдены, оставались лишь центральная башня и терраса, над которой она возвышалась. У подножия лестницы, ведущей на террасу, Жанна остановилась на мгновение и стала медленно по ней подниматься.
Нет, дворец не был покинут, как подумала Жанна. Когда она поднялась по лестнице, до нее снаружи донесся шум голосов. Она прошла последние пролеты и осторожно, защищенная тенью, осмотрела террасу, освещенную лучами заводских прожекторов.
Все население дворца собралось тут. С дрожью ужаса Жанна узнала Уильяма Фернея. Она различила также советников, которых видела два часа назад, несколько людей из Черной стражи и дворцовых прислужников-негров.
Наклонившись над парапетом, они что-то показывали друг другу вдали, обмениваясь больше криками, чем словами, и возбужденно жестикулируя. Что так взволновало их?
Внезапно Уильям Ферней выпрямился, отдал громовым голосом какой-то приказ и, сопровождаемый своими людьми, устремился к лестнице, на верхних ступеньках которой находилась Жанна. Все они яростно размахивали револьверами и ружьями.
Еще секунда — и убежище Жанны будет открыто. Что сделают тогда с ней эти люди, охваченные диким возбуждением? Она погибла.
Испуганно оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь убежища, Жанна вдруг заметила дверь, отделявшую лестницу от террасы. Толкнуть эту дверь, которая с шумом захлопнулась за ней, было для Жанны Бакстон делом одного мгновения. Ее положение сразу переменилось.
Крики ярости и страшные проклятия донеслись к Жанне снаружи. Она еще не успела задвинуть последний засов, как люди с террасы стали наносить удары прикладами по неожиданному препятствию, появившемуся перед ними.