После сумрака камеры солнце показалось Глебу ослепительным. «Наверное, недавно дождь прошел, — отстраненно подумал он, — вон как листва блестит. В разбитом бетонном блоке — лужа, по форме как озеро Байкал. И прозрачная, как Байкал. Листва в ней отражается. Красиво».
— Ну быстрей же, — Анджела тянула Глеба за угол. — Я там машину оставила, недалеко.
— Ты водишь машину? — почему-то удивился Глеб.
— При чем тут я? Такси там стоит. Чтобы менты номера не запомнили, я водителя попросила за углом подождать. Тоже три шкуры содрал, жлоб! — взглянув в подвернувшуюся витрину, Анджела охнула. — Жуть! Во сне увидишь — не проснешься! — она шагнула к «байкалу» и торопливо умылась. И это красотка Анджела, которая тряпку, чтоб с доски стереть, двумя пальчиками брала!
— Подожди! — Глеб застыл на месте. — Что с Борисом? Почему его забрали? Я же виноват…
— Ну конечно! Ты что, не видел, что он с теми парнями сделал?
— Нет! Я только кровь на пиджаке увидел, в глазах потемнело… Помню, Алена кричала. А меня охранники скрутили.
— Повезло этим охранникам, — хмыкнула Анджела, — что Бориска их не тронул. Странно даже. Уж гасил бы всех до конца, герой…
— А что с теми двумя?
— Когда «скорая» ими занялась, вроде в сознание пришли.
— Он их сильно избил?
Анджела пожала плечами:
— Мама твоя сказала, что он каждого всего по разу ударил. Но, видимо, от души. Типа я поэт, зовусь я Цветик, от меня вам всем приветик! Ну все! Садись в тачку!
— Эй, стоп! — водитель, выбираясь из машины, замахал руками. — Кого ты мне суешь, барышня? Он мне все сиденья загадит.
Глеб вспомнил, как полицейские волокли его к машине. Ах да, потом еще по коридору тащили. Он же сам не шел, вырывался. Костюмчик теперь — бомж не польстится.
С презрительной гримаской Анджела вытащила из декольте банкноту и сунула под дворник:
— Теперь все с чехлами будет в порядке? Или вызовем курьера из химчистки?
— Ладно, ладно, не кипятись! — проворчал шофер. — Сейчас я твоему парню щетку дам.
— Некогда! Я его по дороге почищу, — Анджела запрыгнула на заднее сиденье и рывком втащила за собой Глеба. — Жми, командир, у нас молоко убегает, — внезапно хихикнув, она потерлась носом о плечо Глеба. — И пироги подгорают… Ой, Глебушка, — она отпрянула, — от тебя так воняет, хоть у парфюмерного тормози.
— Это еще зачем?