— Спасибо, — усмехнулся Вадим.
От коньяка в голове приятно зашумело. «Смотри только не размякни и не наболтай ерунды!», — велел себе Алекс.
Вадим говорил что-то о перспективах нового бизнеса, Алекс слушал, кивал. Он знал, что бизнес отца просуществует почти десять лет, а потом они с партнером продадут его из-за разногласий. Чтобы совсем не разругаться в пух и прах. Выгодно продадут. А дальше отец будет работать примерно в той же сфере: в крупной корпорации, которая обеспечивает людей, в основном школьников и студентов, горячим питанием с помощью автоматов.
«Почему бы не подкинуть эту идею сейчас? Тут, похоже, еще до этого не додумались», — возникла в затуманенном мозгу светлая мысль.
— Автоматы — дело вообще перспективное, — сообщил Алекс. — Можно ведь и на рынке школьного питания что-то придумать. Например, разработать машину, которая будет выдавать свежую горячую еду. Вставил школьник или студент свою карточку, набрал идентификационный код — и через секунду получил горячее блюдо. Никаких очередей на раздаче. Гигиена, порядок. Красота!
— Слушай, прямо фантастика какая-то. Как в кино, — улыбнулся Вадим. Видимо, он не воспринял эту мысль всерьез. — Что очередей нет, это, конечно, хорошо, но…
Он заговорил о сложностях реализации проекта, Алекс не вслушивался. Главное, он заронил идею в голову Вадима, а дальше уж видно будет. Может, в итоге он, а не кто-то другой первым ее внедрит, пусть и через десятилетие. Сам Алекс вообще не представлял, как может быть иначе.
— … если пока ничего не надумал!
Оказывается, Вадим задал какой-то вопрос, а Алекс прослушал.
— Что, прости?
— Я говорю, нам помощь нужна в ремонте. Если хочешь, если пока ничего не надумал, присоединяйся. За плату, само собой! А может, и надумаешь поработать, когда мы запустимся и будем набирать сотрудников. Ты отличный парень, так что… — Вадим улыбнулся. — Что скажешь?
Разумеется, Алекс согласился, и вот уже неделю работал с отцом и его партнером, Курочкиным, которого помнил весьма смутно: прекратив совместно вести дела, они с отцом встречались не так часто, а с годами и вовсе прекратили общение. Так что говорить с ним, как с незнакомым человеком, ему было проще, чем с Вадимом.
Ему выдали аванс, и Алекс купил себе нормальные кроссовки, кое-что из одежды, личных принадлежностей и сотовый телефон. Такие маломощные устаревшие модели прежде он видел только в старых фильмах, но разобраться особого труда не составило. Хотел отдать Вадиму за проживание, но тот замахал руками: брось, мол, ты что! Родственник же, да к тому же такое несчастье — ограбили!
— Из полиции нет новостей? — время от времени интересовался Вадим, и Алекс, скорчив расстроенную мину, пожимал плечами.
Что делать, как жить дальше, не имея удостоверения личности, он не знал, но надеялся, что со временем придумает что-нибудь.
Сейчас, лежа без сна, он думал, что нужно уже что-то решать, но вот что и каким образом?..
Можно было обосноваться, выправить как-то документы, устроиться работать в фирму отца, снять жилье — зажить, припеваючи, как будто и не было никогда Пространственной Зоны, всех этих метаний и потерь. И Кайры…
Она там, одинокая, измученная, запертая в ловушке, — и рассчитывать ей не на кого. Алекс тосковал по ней, одновременно мучаясь от сознания того, что образ ее меркнет и тает, и сама она превращается в подобие кинозвезды минувших лет. Ему казалось, что его сердце — это единственное место, где она еще жива, и, налаживая жизнь здесь, он предает любимую женщину.
Чтобы начать жить здесь, следовало забыть Кайру.
Но забыть Кайру означало погубить свою любовь.