— Этот солдат умер от отравления. Если вас, Георгиу, интересует точное название яда, можно сделать вскрытие.
— Значит, это совершенно определенно — он умер от отравления? — переспросил капитан Георгиу.
— В этом нет никакого сомнения.
— Пусть всё-таки для верности его вскроют. Подполковник Стытеску ушел, чтобы распорядиться о приготовлении к вскрытию. Вместе с ним вышел и Попеску, который понял, что он здесь лишний.
После того как они ушли, капитан Георгиу снова подошел к трупу, лежавшему на носилках. Несколько минут он осматривал его с головы до ног, потом нагнулся, внимательно исследуя воротник тужурки.
— Ага, вот здесь в воротнике, — сказал он, показывая пальцем, — у него была запрятана ампула с ядом. Ему достаточно было поднять угол воротника, чтобы раздавить зубами ампулу. Взгляните! Ясно видны осколки.
Действительно, несколько маленьких осколков поблескивали при свете лампы, как хрусталики.
— Обыщите его, Параскивеску!
Самоубийцу обыскали, но обыск не дал никаких результатов.
— Ничего, господин капитан, — сообщил младший лейтенант, который выполнил это поручение без особого удовольствия.
— Этого надо было ожидать. Агент, который кончает самоубийством, чтобы его не заставили говорить, не забудет в карманах ничего компрометирующего… Будьте добры, Параскивеску, поищите лейтенанта Тымплару и приходите с ним сюда.
Через пятнадцать минут лейтенант Тымплару стоял перед капитаном Георгиу.
— Тымплару, я вас вызвал, чтобы вы опознали этого солдата.
Лейтенант Тымплару взглянул на солдата, лежавшего на носилках:
— Господин капитан, я его впервые вижу.
— Так он не из вашей роты?
— Нет.
Оба капитана переглянулись.
— Но разве не ваши люди несут службу регулировки на шоссе?
— Мои, господин капитан. В связи с этим я как раз и хотел доложить вам кое-что.