– По все видимости, нет, – вздохнул Мужчина Моей Мечты.
– Но замуж вышла?
– Да. Я же говорю – династический брак. Два влиятельных семейства решили объединить интересы капитала и сферы влияния.
– Круто.
– Даже слишком. Через восемь месяцев после свадьбы убили отца. Подобные усиления никому не нравятся. Знаешь, – Кирилл горько усмехнулся, – я даже не помню, делал ли я Белле предложение. По-моему, это Назар делал предложение ее батюшке и получил согласие. Все решилось как-то само собой.
Н-да, однако, тяжело живется богатым девушкам. Никаких вам свечей с шампанским и дрожи предчувствия: свадьба будет в колонном зале Дома Офицеров, говорит батюшка, и ты шагаешь под венец.
– В свадебное путешествие, хоть съездили? Или так… тоже семьями?
– Не скоморошничай, – попросил Кирилл. И я устыдилась. Действительно, что это – ущемленное безденежьем самолюбие заговорило?
– Хочешь, я тебе кое-что покажу? – сказала и, не дожидаясь ответа, открыла платьевой шкаф и достала шубку из стриженой норки. – Узнаешь?
Лицо Кирилла вытянулось:
– Откуда?! – выдавил он. – Откуда у тебя шуба Беллы?!
– Счас, – скромно фыркнула я. – Моя. Подарок бывшего мужа.
– Но ведь…
– Да. Страшно дорого. Он на мне не экономил.
– Но… – Кирилл обвел глазами затрапезную обстановку занюханной комнаты.
– Почему и как я оказалась здесь? – убирая в шкаф благородный мех, усмехнулась я. Кирилл вытянул шею, заглянул внутрь гардероба и, увидев в нем еще кое-что из моих нарядов, только крякнул. – У моей матушки есть три любимые поговорки. И две звучат так: «Мы бедные, но гордые» и «Полюбите нас черненькими, беленькими нас всякий полюбит».
– Принято. А как звучит третья?
– «Благими намерениями вымощены тротуары ада».
– Не совсем близко к первоисточнику, – заметил Туполев.
– Зато маме нравиться, – отрезала я.