– Отравили цианидом.
– Ужас какой, – прошептала Камова.
– Наташ, а почему же тогда Тушканович не приехала сюда?
– Как не приехала? Да вон же она стоит, с Дашкиной мамой разговаривает.
Я обернулась и посмотрела туда, куда показывала глазами Наташа. Действительно. Тушара в своей любимой песцовой шубище стояла рядом с Галиной Владимировной и о чем-то беседовала. То ли она меня не заметила, то ли просто не хотела здороваться. Но она мне была пока и не нужна.
– Наташа, я на машине, давай подвезу тебя до дома? – предложила я Камовой.
– Ой, как здорово, спасибо. А я и не собиралась ехать на поминки. Я тут почти никого не знаю.
– Да мы тоже туда не поедем. Тогда пошли в машину. Ой, совсем забыла вас познакомить, – спохватилась я. – Наташа, это Маргоша, Маргоша, это Наташа. – Молодые женщины улыбнулись друг другу.
– Пойдемте, девчонки, к машине. А то что-то зябко.
Втроем мы вернулись на стоянку, сели в машину и покатили обратно в Москву.
Подходя к машине, я улучила момент и многозначительно посмотрела на Маргошу, чтобы она поняла, что поедет на заднем сидении, поскольку мне необходимо пообщаться с Наташей по дороге домой.
Обратный путь занял довольно много времени. Город вступил в свою любимую фазу: утренние «пробки» еще не успели рассосаться до конца, а вечерние уже начали образовываться. В общем, времени на разговоры у нас было предостаточно и я начала задавать вопросы Камовой.
– Наташ, скажи, пожалуйста, ты давно виделась с Дашей?
– Да как тебе сказать, где-то недели полторы назад, а что?
– Она исчезла в неизвестном направлении, и я пытаюсь ее найти.
– А она действительно исчезла? А где же дети?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, как тебе сказать… – замялась Камова, – дети точно в Москве?
– Ну, не совсем в Москве, они сейчас отдыхают в Подмосковье.
– Странно, хотя…