— И это все?
— А что еще?
— Ты меня не поцелуешь?
— Я просто не решался.
Я обнял ее, она прильнула. От поцелуя у меня закружилась голова. И опять возникла мысль: «Брось все! Оставайся! Здесь твое счастье».
— Я приеду к тебе, где бы ты ни был, дорогой! — сказала она.
— Хорошо! Созвонимся. Буду звонить не я, а, скажем, тетя Мэри.
— Я люблю тебя!
— Клер… Не надо сейчас. Нельзя так шутить:
— Я не шучу!
Она оттолкнула меня. Глаза у нее были злыми.
— Ты все взял?
— Кажется, все… Отснятые кассеты Боба я тоже прихватил. Скажи ему, что ухожу через надежное «окно». Пусть он ходит по земле без опаски. Он и так слишком рисковал… Его даже ранили.
— А это?
Она держала у пояса зажигалку, так похожую на браунинг.
— Ни к чему она. Сожалею, что не стреляет. Сегодня бы я изменил правилу.
Клер ничего не ответила. Из дула зажигалки вдруг выпрыгнуло пламя, раздался звук выстрела и маленькая фарфоровая статуэтка японского геркулеса-асахима разлетелась вдребезги.
— Ты отлично стреляешь! — вырвалось у меня.
— Отлично!
— А где же зажигалка?