Что же мне делать? Почему Комацу не пристрелил меня? Я и Мын-китаец — двое, кто остался в живых. Конечно, мы не страшны Комацу-отравителю — у него есть оружие, есть верные даяки, на вышке стоит американский электрический шестиствольный пулемет, из которого в минуту вылетает 6000 смертей.
А где Мын-китаец? Неплохо бы найти его, вдвоем не так страшно. Вдвоем можно что-нибудь придумать, найти спасение.
Бежать некуда. Они прочешут остров, будут искать меня, точно раненого кабана. Даяки отличные охотники. И если даже они не станут искать меня в джунглях, я сам выйду на них, потому что умру в лесу от голода и одиночества. Меня все равно пристрелят — преступникам не нужен свидетель. Они так поступают со всеми свидетелями.
Что предопределено мне в книге Жизни? Если начертано умереть на острове, я не буду прятаться, но, может быть, в книге написано другое? Хорошо, что я не знаю, что написано в книге Жизни. Поэтому я буду искать выход. Хорошо, что рядом нет гадальщика дядюшки Вана, я бы убежал, прежде чем он бросил бы гадальные кости.
Надо бежать. Бежать… Но как? У меня нет даже лодки. На острове единственный катер, его охраняют.
А если связать плот?
Они догонят меня на катере и расстреляют из автоматов.
Потом я услышал чьи-то шаги по тропке. Метрах в десяти от расщелины в скале, куда я забился, к морю петляла тропка. Кто-то шел по ней… На море стоял штиль, и было слышно, как волны с шорохом набегали на песок. Шел не один. И сердце оледенело, и руки и ноги окоченели. Даже дыхание сперло.
— Пройдоха! Пройдоха! — позвал кто-то.
Я не хотел отзываться.
— Пройдоха Ке! — опять позвали меня.
И я вылез из убежища, продрался сквозь кусты — я не мог сопротивляться, потому что был бессилен.
Это оказался Толстый Хуан. Он держал за руку Мына-китайца. Тот стоял и всхлипывал, для китайца подобное проявление душевного состояния — вещь удивительная.
— Я догадался, что ты здесь, — сказал по-малайски Хуан. — Я боялся, что ты не утерпишь и съешь что-нибудь… Ты не ел рыбы? Вижу, что не ел, а то бы мы с тобой не разговаривали. Вас осталось в живых двое.
— За что их отравили, господин Хуан? — спросил тихо Мын-китаец.
— Потом расскажу, — оборвал Толстый. — Уходите, здесь вас могут увидеть. У тебя есть место, где вы можете спрятаться и где я мог бы найти вас, когда нужно?
— Есть, — ответил я по-английски, потому что я почти не умел говорить по-малайски, хотя этот язык и кажется очень простым. Но это только кажется. — Есть лагуна, там кокосовая роща, это если ехать по бетонке. Я туда на самосвале возил землю… Там сильный прибой и землю разровняло волнами, следов стройки не осталось.
— Зачем их отравили? — спросил Мын. — Нам же обещали хороший заработок. Я честно работал… на компрессоре… Меня ждут дома дети и старики. Пусть отдадут мои деньги.
— Потому что вы хорошо заработали, поэтому с вами и разделались, — сказал назидательно Хуан. — Будут пираты платить такие деньги. Они за сотню долларов утопят хоть родную мать.
— Какие пираты? — сказал Мын. — Мы военный объект строили.
ebooksa