— Вань, сходи в диспетчерскую, посмотри, есть еще кто-нибудь перед нами? — попросила Люся.
На скорой отлично работает поговорка «не буди лихо, пока оно тихо», потому что, стоило Ивану приблизится к окошку диспетчерской, как оттуда высунулась рука с картой.
— Тупицын, держи!
Интуиция у большинства медиков, работающих на «скорой» очень хорошо развита. Помогает внутреннее ощущение течения времени и подсознательное вычисление вероятности событий. Так и с Люсей получается. Опыт и интуиция. Знала она о вызове? Нет, но почувствовала его, потому и отправила Ивана убедиться в своей догадке.
Фельдшерам стараются не давать заведомо сложные вызовы. Конечно, если есть врачи, но если нет, то на вызов едет любая бригада. Тут уж не до выбора. После полуночи даже летом количество вызовов не уменьшается. Скорее, наоборот, у людей обостряется страх, беспокойство, и если они на что-то отвлекались днем, то к ночи, оставаясь наедине с болью или какими-то иными неприятными ощущениями, осознают, что пора позвонить в «ноль три» и попросить помощи. Иногда беспричинно, иногда вполне резонно, а иногда и поздновато. Все люди разные. Как сказал известный мультяшный персонаж: «только гриппом все вместе болеют, а с ума по одиночке сходят [28]», вот и в отношении болезней и обращений к скорой, люди действуют всякий раз своеобразно. Их можно отнести к нескольким категориям: неразумные, но послушные; разумные, и послушные; разумные, но своевольные; и неразумные и непослушные. Третьи и четвертые в этой классификации обычно относятся к долго болеющим хроникам, которые на своих болезнях «собаку съели» и считают, что все знают лучше медиков. Иногда, правда, с этим действительно было трудно спорить.
Люся прочитала повод к вызову, адрес и сжала пухлые губы:
— Я знаю эту тетку. У нее каменная жопа. Хочет магнезию. Весь день пялилась в телевизор, а теперь мучается давлением. Сейчас чай допью и едем. Скажи пока Коту, что у нас вызов.
Люся сегодня старшая на бригаде, а Иван у нее вторым номером.
Иван понял, что Люся отчего-то не хочет рассказывать ему о сути Парновского штрафа. Допустить, что ЮАН реально склоняет сотрудников к неуставным отношениям и домогается их, казалось настолько абсурдным, что именно этот вариант почему-то настырно лез в Иванову голову, но не серьезно, а как анекдот, вызывая на лице глупую ухмылку. Однако Люся совсем не шутила. Но пообещала раскрыть этот секрет. Почему же решила отложить? Из-за других сотрудников, которые могли услышать? Или она не хотела, чтобы врачи слышали, как она распространяет какую-то не очень приятную сплетню о ЮАНе?
Беляков сидел в кабине рафика и читал книгу, воспользовавшись мощным фонарем на крыше подстанции, который заливал неестественным белым светом всю площадку с санитарными машинами. Губы водителя, как впрочем, любого человека в этом свете казались синими, а кожа желтовато — зеленой.
Увидав краем глаза Ивана, водитель произнес:
— Привет. Ты с нами?
Иван ответил на приветствие, залез в кабину, потому что Люся предпочитает сидеть в салоне в широком удобном кресле с подлокотниками.
Рафик стоял «лицом» к парадному входу подстанции. Беляков закрыл книгу, глядя на приближающуюся Шкребко, и завел мотор.
— Красивая девочка, — сказал он, не обращаясь к Ивану, и тот удивлено переспросил:
— Вы серьезно?
— Дурак ты, — сказал Беляков беззлобно. — Красота не в лице. Ты в сердце смотри, в душу. Девка добрая, умная, хозяйственная. Жизнью битая. А когда человек настрадался сам, он к страданиям других очень чувствительный. Если, конечно, не озлобился на весь мир.
Беляков процитировал фрагмент из стихотворения Заболоцкого «Некрасивая девочка»:
ebooksa