Патовая ситуация. Выбирая меньшее из зол, я наколдовал тень, прислонившись к стене. Холодный камень морозил кожу. Боль вновь напомнила о себе. Рана в боку не давала покоя. Убрав повязку, я пытался осмотреть ранение, но рана была чиста и практически полностью исцелилась.
Голова вновь начала раскалываться.
Отбросив в сторону старую перевязку, я закрыл глаза и начал дышать ртом. Затем прикрыл уши, пытаясь отсечь всё постороннее. Я пытался сосредоточиться.
Стоя так какое-то время, я полностью сконцентрировался. Чувство времени притупилось, от нахождения в тёмной пещере, но прошло достаточно времени. Хоть время и тянулось очень долго, осознание мнимости боли помогало перенести её.
Раздражение с каждой минутой становилось всё меньше. А к окончанию действия заклинания тени, удалось восстановить слух.
Я убрал руки от ушей и стал вслушиваться к окружающей среде. Вновь услышав сопение, мне удалось понять, что, предположительно, гоблин, находится примерно в 50-ти метрах по диагонали вперёд и вверх.
Судя по звуку, на страже стоял только один гоблин. Не понимая, как я добрался до перехода и почему гоблин там один, я, наложив тень, с закрытыми глазами, и прижавшись к стене, продвигался в сторону противника.
Я двигался приставным шагом, разводя ноги не более чем на 30 сантиметров друг от друга. Делая максимально плавные и медленные движения, я продвигался к своей цели, и уже через некоторое время оказался в нескольких метрах от неё.
Движение тела и мозговая активность помогли забыть о боли на какое-то время. Остальные чувства стали ослабевать, но были достаточно выразительными, чтобы привести в недоумение.
Решив поочерёдно привыкать к каждому чувству, я открыл глаза, пытаясь сосредоточить зрение на противнике. Гоблин был одет в старую потрёпанную железную броню. Он скучал и даже не подозревал об опасности.
Я вытянул кинжал перед собой и попытался пару раз взмахнуть рукой. Новая волна фантомной боли дала о себе знать. Схватившись за руку, я попытался восстановить дыхание.
Но сколько бы я не пытался поверить в свои слова, сказать это было проще. Наваждение не прекращалось, а только усиливалось. Движения стали скованнее. Попытка приблизиться к противнику ничего не принесла, кроме новой порции болезненных ощущений.
Я попытался снова привести чувства в порядок. Игнорируя, нет, делая вид что игнорирую боль, я начал в прежнем темпе продвигаться к противнику, приставным шагом.
Стиснув зубы, я глушил желание закричать или выругаться. Но в результате не выдержав, я издал стон.
Гоблин, услышав его, начал озираться по сторонам. Он вглядывался в каждый угол, пытаясь найти источник звука.