Вызвав врачей, я выглянула в коридор: двое наших учителей шли к выходу, оживленно беседуя о второгодниках, которые теперь под запретом.
– Стойте! Тут человек умирает.
– Ты опять труп нашла? Вечно ты где-то бродишь, находишь черт знает что. Угомонись уже, – скривилась химичка.
– Еще не труп, но может им стать. Подойдите и посмотрите.
Видимо, моя физиономия приобрела предынсультный вид, поэтому они мне поверили.
– Смотри-ка, и правда ранена! – воскликнула химичка. Дарья Геннадьевна резко ослабела, привалилась ко мне и больно схватила за плечо.
– Я вызвала врачей, обещали подъехать. Вы бы не могли их встретить и проводить?
– Да. Ирина Владимировна в курсе?
– Еще нет.
– Я сбегаю к ней, а ты, Даш, иди встречай «Скорую», – распорядилась химичка.
Пятнадцать лет работы в интернате для трудных подростков сделали ее человеком, невыбиваемым из колеи. Поэтому сейчас она чувствовала себя совершенно нормально: подумаешь, раненый без сознания! Она и не такое видала! Дарья Геннадьевна ушла быстро и молча, а я осталась в кабинете. Пользуясь моментом, сфотографировала иголки и вдобавок засняла их на видео. Просто для дальнейшего расследования.
Вместо Ирины Владимировны заявилась Цокотуха с истерично блестящими глазами.
– А где Ирина Вл…
– Бумаги заполняет, пока суматоха не началась. Да она уже привыкла, – нервно усмехнулась Цокотуха и прищелкнула каблуками. Ее пристальный взгляд на раненую мне не понравился. Либо я его не поняла, как необходимо, либо в нем светился интерес вплоть до азарта. Странная реакция на случившееся. Впрочем, я тоже патологически радуюсь, когда у меня в силу каких-либо происшествий оказывается пациент, которого можно полечить, не считаясь с его мнением.
– Пойду проконтролирую, как она там заполняет бумаги, – пробормотала Цокотящая вполголоса и стремительно покинула кабинет, в дверях столкнувшись нос к носу с медиками. Фельдшер сразу признал в раненой медсестре свою давнишнюю одногруппницу. Врач, седой мужчина кавказской внешности, сразу спросил, пыталась ли я доставать иголки, торчащие из шеи. Отрицательный ответ его удовлетворил. Решено было немедленно везти раненую в больницу, и сразу встал вопрос о переносе бессознательного тела. Полотнище для переноски притащил фельдшер, а вот погрузка тела оказалась задачей сложной. Главной проблемой было не потревожить шею.
Медсестра весила явно меньше министра, но поднять ее втроем было все равно задачей нелегкой. Безвольно обвисающие конечности добавляли проблем. Поэтому я на личном опыте повторно убедилась, как сложно носить бессознательные тела. Моя роль заключалась в придерживании головы и шеи. Наконец, раненую понесли в санитарную машину, спустили по лестнице при помощи Леонида Павловича и вездесущей химички, а я все еще ответственно придерживала шею и голову. Красно-белый автомобиль умчался, завывая сиреной, а мы привычно остались ждать полицию.
– Почему-то уже второй экзамен так заканчивается, надоело уже, – меланхолично сообщила оказавшаяся рядом Ленка. – Маньяк, что ли, орудует?
– Убийца стащил склянку, – сообщила я на французском, – а медсестру он обстрелял иголками.
– Сфотографировала?
– Обижаешь.
ebooksa