– Вы будете сдавать пальто?
– Нет, мне нужна Татьяна Павловна, – повторила я, понимая, что до этого момента я обращалась в пустоту.
– К ней можно попасть через зал, или обойдите здание и зайдите со служебного входа. Удобней, конечно, со служебного. Ее кабинет практически у двери. А через зал пойдете – заблудитесь.
– Спасибо, – поблагодарила я гардеробщика и, пользуясь подсказкой, пошла в обход.
«Директор Рыжова Т.П.», – прочитала я и легонько стукнула по двери.
Дожидаться, когда мне соизволят ответить, я не стала – потянула ручку на себя. За столом, подперев рукой голову, сидела женщина. Ее лицо выражало глубокую печаль, пожалуй, даже скорбь. Глаза были опущены. Нижняя губа нервно закушена. Меня ввели в заблуждение комплекция и возраст женщины – ей было приблизительно от тридцати пяти до сорока лет, то есть столько же, сколько и Татьяне Павловне, – наверное, поэтому я не сразу сообразила, что передо мной не директриса «Мандарина».
– Татьяна Павловна! – окликнула я женщину.
Она подняла на меня взгляд.
– Извините. А где Татьяна Павловна? – спросила я, узнав в женщине заместителя Рыжовой. Не так давно мы встречались на общем собрании руководства сети ресторанов восточной кухни.
– Ее нет.
Ответ меня расстроил. Неужели поехала на кладбище?
– А когда будет? – Долго ждать я не могла, пора было возвращаться в «Три самурая». – Мне нужно с ней поговорить. Обязательно.
– Поговорить? – в ее глазах мелькнуло удивление. – Уже не удастся.
– Почему?
Татьяна Павловна, убитая горем, ушла с работы – это первое, что пришло в голову. Но все оказалось значительно хуже.
– Ее больше нет с нами.
– Простите, я забыла, как вас зовут?
– Ольга Ивановна.
– Ольга Ивановна, я не поняла, почему Татьяны Павловны больше нет?
– Сегодня утром позвонил Иван Андреевич, муж Татьяны Павловны, и сообщил о ее трагической гибели, – голосом диктора, извещающего о кончине выдающегося государственного деятеля, поведала Ольга Ивановна.