Отчаяние

– Они, видите ли, обвинили нас в том, что мы сожгли какую-то партизанскую деревню в Норвегии. А мы не сжигали никакой деревни. Там убили трех наших ребят и вели по нас стрельбу с крыш. Мы, естественно, отвечали тем же…

– Как давно вы работаете у Ленца?

– С тысяча девятьсот сорок седьмого года.

– То есть сразу же после освобождения из тюрьмы?

– Да.

– Вы сидели в одной камере с Ленцем?

– Да.

– И сразу же начали вести отдел спортивных новостей?

– Да. К черту политику! Только секунды и минуты… Я даже перестал заниматься предсказанием чемпионов, хватит! Все наши беды оттого, что мы не знаем, на кого и когда ставить…

– Ставьте на… – Берг осекся и вздохнул. – Ладно… Бог с ними, с предсказаниями. Кто еще был в кабинете Ленца, когда пришел помощник Люса?

– Нет, не помощник Люса, а человек от Люса.

– Да, да, я понял и записал это ваше уточнение. Когда в кабинет Ленца вошел Диль?

– Кажется, к концу нашей беседы.

– Что он мог слышать из разговора?

– Наверное, лишь заключительную часть…

– Господин Диль, что вам известно о посещении редактора Ленца человеком от Люса?

– Почти ничего, господин прокурор. Редактор Ленц, одеваясь, сказал Ауфборну, что он надеется через час вернуться. «Мы быстро посмотрим этот материал, – сказал он, – и вернемся. Игра стоит свеч».

– В каких частях вы служили, господин Диль?

– Я не воевал. Я работал в тылу.

– После войны вы привлекались к ответственности?