– Простите, ваше сиятельство, я не понял…
– Что ты не понял, мой друг? – Александр Александрович обернулся на ходу. – Они остались здесь навсегда. Их помыслы, чувства, ощущения. Камень, – он коснулся рукой стены, – плохо впитывает легкие субстанции, зато тяжелые хранит вечно.
– Интересная теория. А вот у Мириха сказано…
– Друг мой, станем ли мы вспоминать труды Мириха здесь, в этих стенах? Ему дано одно познание, нам другое. Которое истинно?
– Истинно само познание.
– Это так, друг мой. Истинен процесс, а результат… Результат вполне может оказаться ложным.
Александр Александрович остановился возле двери, окованной железом. С легкостью открыл ее.
Герман поднял подсвечник, освещая путь. Когда молодой человек подошел ближе, он в изумлении открыл рот: прямо посреди тесной комнаты стоял небольшой сундук.
Не дожидаясь, пока Герман закроет рот, Александр Александрович вошел в комнату и остановился возле сундука.
– На днях ты был посвящен в тайны Ордена «Звезды», – торжественно начал он. – Я счел возможным, учитывая твое рвение, посвятить тебя еще в одну тайну.
– Это честь… я не знаю… достоин…
– Поставь подсвечник, мой друг, и подойди.
Герман засуетился. От полноты чувств он не мог выбрать угол, в который ему поставить подсвечник.
Александр Александрович терпеливо ждал.
– Открой крышку сундука, мой друг.
Герман упал на колени, словно ноги отказались ему служить. Дрожащими руками он поднял тяжелую крышку.
Александр Александрович жадно наблюдал за тем, как вытянулось у молодого человека лицо, как пробежала судорога, искажая и без того лишенные привлекательности черты.
Теплый свет, падающий от свечей, играл на алмазных гранях венца. Золотой блеск приковывал внимание, очаровывал, манил. От него невозможно было оторваться.
– Это, – сдавленно выдавил из себя Герман, – венец…
– Ты прав, мой друг. Это тот самый венец, который император Август возложил на голову усопшего Александра Македонского. Помнишь, как у Светония? «И осмотрел он тело Великого Александра, гроб которого вынесли из святилища. И в знак преклонения он возложил на его чело золотой венец и усыпал тело цветами». Венец власти, венец скорби и познания. Вечный скиталец, венчающий головы царей. Многие ныне здравствующие цари, отдали бы все – и это не преувеличение – за право им обладать… Можешь его коснуться, мой друг, я позволяю.
ebooksa