— В лесу-то всегда лучше, чем в горах!
К ХИМЕРАМ САМПАЛСЯХЛЯ
Свист Мартына разбудил нас утром.
— Чего веселишься? — недовольно крикнул ему Евгений.
— Глухаря хотел посадить.
Мы с Евгением вопросительно посмотрели друг на друга. Оказывается, манси считают, что когда мимо охотника пролетает глухарь, надо свистеть: птица сделает круг и вскоре садится.
— Сие похоже на анекдотик! — смеется мой помощник.
Но Мартын не обратил внимания на смех: он считал нас профанами в делах охотничьих. И правильно: можно ли не доверять человеку, выросшему среди таежной природы!
Без промедления собираемся в путь, чтобы пораньше достичь конечную цель нашего похода — гору Сампалсяхль.
Вершиной березового перевала — Хальсорисяхль — начинается над нами массивный хребет Яны-Емти. Это большая плоская возвышенность, которая занимает громадное междуречное пространство между Малой Вишерой и Лыпьей. Мы без труда взбираемся вверх и видим необъятную равнину, уходящую далеко на юг.
На перешейке, через который с Малой Вишеры на Лыпью перебегает березнячок, замечаем крохотное озерцо: пять на восемь метров.
Мартын грозит нам пальцем:
— Тише! Утки бывают на Мань-Туре!
Мы с Евгением недоверчиво улыбаемся: могут ли в луже водиться утки! Но с озерка взлетает пара чирков и уносится в ту равнинную даль, которую нам предстоит пройти.
Отсюда хорошо виден исток Лыпьи. Он на другой стороне лога, под самым куполом возвышенности. От нее начинается большой горный массив, называемый у русских Лыпьинским камнем, а у манси считается продолжением хребта Яны-Емти. По верховьям Лыпьи проходит граница Пермской области и Коми АССР.
Постепенно горы заволакиваются облаками. Туман настигает нас. Мы перестаем видеть рельеф. Мне невольно вспомнились слова Варсанофьевой:
«Когда идешь в облачный день по такой поверхности и не видишь горных далей, трудно себе представить, что находишься в горной стране. Получается полная иллюзия плоской, равнинной тундры».
Так говорила путешественница именно о Яны-Емти.
Как будто угадав мои мысли, Мартын останавливает коня и обращается ко мне: