Наша юность

— Ладно.-согласилась я.-Но срок тебе неделя.

Женя кивнула и вернулась в кабинет.

Я вернулась домой и первым делом позвонила Лине.

— Как чувствуешь себя? -поинтересовалась я.

— Физически уже лучше. Думаю, завтра-послезавтра выйду в школу. Надо оценки исправлять, у меня завал с ними. А еще… с Игорем надо поговорить. Потому что на звонки мои он не отвечает, а в социальных сетях игнорирует. Это меня нервирует.

— Хочешь, я с ним поговорю.-предложила я.

— Нет, не лезь в это. Я сама должна разобраться. Соню, кстати, не я заразила. Она отравилась чем-то. Ей совсем плохо. А ты как? Написала письмо?

— Точно.-вспомнила я.-Забыла про него. Сейчас сяду писать. Завтра после уроков сожжем с Женей.

— А Женя как?

— Да нормально вроде.

— Ладно, пошла я лечиться. Напишу потом.

— Окей.-согласилась я и положила трубку.

Я села за письменный стол, достала лист бумаги, ручку, и стала думать что могу написать Глебу. Я думала долго, мысли никак не хотели складывать в предложения. За час я написала всего два слова — дорогой Глеб. Писать нужно было честно, от всей души. Нужно было оставить в письме все, что так долго терзало меня. Я еще немного подумала, сделала себе чай, и наконец начала писать. Все написанное было моими сокровенными мыслями, ведь я точно знала, что Глеб никогда его не прочитает.

Весь следующий день я носилась, как сумасшедшая: в школе должен был проходить какой-то конкурс, я искала завуча, искала песню, искала где распечатать текст. После репетиции на седьмом уроке, мы с Женей вместе вышли из школы.

— Куда пойдем письмо жечь? -поинтересовалась я.

— Пойдем ко мне. Родители придут минут через сорок.

Мы дошли до Жени, набрали в ведро воды, достали спички. Я открыла сумку и не обнаружила в ней письма.

— Может ты дома его оставила? -спросила Женя.

— Нет, -ответила я.-Точно помню, как утром положила его в сумку.

Но вернувшись домой я хорошо осмотрела свой стол. Письма не было. Значит, выронила в школе, когда носилась из кабинета в кабинет. Сначала я испугалась что его кто-то найдет и прочитает, но потом поняла, что в письме есть только имя Глеба, а это довольно распространенное имя — кому адресовано и кем отправлено догадаться почти невозможно. Скорее всего, письмо просто выкинут.