Элис в очередной раз застонала, держась за живот:
– Да простит меня госпожа, но мне слишком плохо, – простонала она. – Эта проклятая морская болезнь…о, простите! – бросилась она к ведру. – Никогда не приходилось переносить такой дьявольской качки.
– Вы бы легли. Может, будет чуточку лучше? – сочувствуя, посоветовала Айрис.
Стеная, Элис ползком добралась до кровати и, охая, постаралась улечься.
В дверь каюты постучались:
– Кто там? – спросила Айрис.
– Корабельный плотник, – прогремело в ответ. – Меня прислал капитан, миледи, чтобы задраить иллюминаторы.
Плотник с безразличным видом перешагнул пребывающую в молитвенном экстазе Энни, волоком таща за собой толстый квадратный деревянный щит. Двумя-тремя уверенными ударами молотка он ловко пригнал его на место.
– Вам придётся посидеть немного в темноте, миледи, но зато эта заглушка надёжно защитит вас от всяких шуточек океана. Становится немного ветрено, – оскалился он в попытке изобразить дружескую улыбку, адресуя её позеленевшей Элис, выглядевшей так, будто в любой момент может отдать богу душу.
Айрис поднялась, чтобы самой зажечь свечи. От служанок в их состоянии толку было мало.
– Вот моток верёвки, госпожа, – услужливо протянул плотник. – Привяжите подсвечник покрепче к столу. Не равен час – опрокинется. Только пожару нам сейчас и не хватало.
Шторм трепал их в течение пяти дней, нещадно швыряя корабль во все стороны.
Временами, прислушиваясь к звукам, доносящимся с верхней палубы, можно было услышать, как лопаются с треском канаты и представить, как ветер срывает с мачт обрывки парусов. Фрегат в такие минуты дёргался, словно споткнувшийся конь.
Зелёная пенистая вода гуляла по палубе, заливаясь в проходы, иногда даже врывалась фонтанами брызг в дверь каюты.
Айрис в очередной раз нос к носу столкнулась с осознанием простой истины – человек способен привыкнуть ко всему. На третий день не только она, но и служанки смирились с болтанкой.
Пару раз, во время небольших затиший, Айрис поднималась на палубу. Яростные вспышки шторма вызывали в душе одновременно и трепет, и восторг.
К исходу пятого дня океан соизволил успокоиться. Жизнь потихоньку входила в привычное русло.
На камбузе вновь весело трещал огонь, а обеды сменялись ужином.
«Сердце океана» прыгало по ленивым волнам, неуклонно продвигаясь к цели.
***
ebooksa