Женщина прислонилась к дверному косяку и медленно начала сползать вниз. Я подхватила ее и крикнула вглубь квартиры:
– Есть кто-нибудь? Помогите!
– Не кричите, там никого нет, – прохрипела она. – Одни мы с Васей живем.
– А вы идти можете? Давайте, я вам помогу? – спросила я, понимая, что оставить ее в таком состоянии не имею права.
– Да, – она выпрямила ноги и, держась за стенку и за меня, пошла.
Путешествовать по квартире не пришлось – гостиная находилась напротив входной двери.
– Я вас на диван посажу, – окинув взглядом комнату, решила я. – Вам плохо? Воды?
– Там, – она махнула рукой, указывая, в каком направлении находится кухня. – Таблетки.
Когда я вернулась, женщина отчаянно пыталась набрать чей-то номер на мобильном телефоне. Длинные гудки резали слух. Она сбрасывала и опять набирала номер.
– Простите, как вас зовут? – спросила я, протягивая ей кружку с водой и коробочку с лекарством.
– Мария Павловна. Что же Вася не отвечает? – Ее сознание отказывалось верить в его смерть.
– Мария Павловна, вам никто не ответит. Василия Ивановича больше нет. Телефон… Я не знаю, у кого он, – выдохнула я.
– Как больше нет? Так не бывает! Васе только пятьдесят три.
– Увы, из жизни уходят в разном возрасте и по-разному, – сказала я, отводя глаза в сторону.
На тумбочке рядом с телевизором я заметила фотографию. Красивый парень обнимал березовый ствол. Нос с горбинкой, темные волосы и улыбка Василия Ивановича – это был сын, сомневаться не приходилось.
– Мария Павловна, очень тяжело терять близкого человека, но надо продолжать жить. Жить ради детей. Это ваш сын?
Лицо исказила гримаса скорби, в глазах блеснули слезы.
– Да, это Слава, наш единственный сын, – прошептала она. – Он погиб несколько лет назад.
– О, Господи! Я не знала.
– Возвращался домой. Какие-то бандиты встретили его в подворотне… и зарезали.