Его явно не порадовало мое ночное присутствие в «Кабуки». Так бы он завалился спать – теперь же надо изображать активную охранную деятельность.
Валентин протопал в холл, а я вновь вернулась к работе.
Усталость взяла свое – в половине третьего мои глаза стали слипаться. Я даже не заметила, как задремала. Проснулась от постороннего шума в коридоре. Даже не шум это был – я почувствовала чье-то присутствие. Не Валентина, нет. Кто-то крался по коридору, довольно быстро, осторожно и, главное, где-то в непосредственной близости от моего кабинета.
Скрипнули половицы, этого следовало ожидать: дом старый, хотя и крепкий. Когда решили здесь устроить ресторан, в зале и на кухне положили хорошую плитку, а в служебных помещениях сэкономили: на старые полы бросили линолеум, а где-то и этого не сделали.
Днем скрип не слышен, потому что полно других звуков, а ночью любой шорох может вывести из равновесия. Если еще вспомнить о недавних трагедиях, то уж совсем не по себе становится.
«Да ладно, приведения не шумят. Они ведь бестелесные. Как они могут скрипеть половицами, если не ходят, а скользят по воздуху?» – попыталась я себя успокоить, однако сердце продолжало стучать и гнать кровь в таком диком темпе, что у меня от ее переизбытка в голове потемнело в глазах.
Хотела позвать Валентина, но вместо крика из горла вырвалось шипение. Встать я тоже не смогла: ноги налились свинцом. Я словно приросла к стулу.
Через какое-то время я услышала тихое постукивание. Сразу вспомнилась Клавдия Петровна. Та тоже говорила, будто видела приведение, которое стучало по стене.
– Нет, я же не Клавдия Петровна! – запротестовало мое сознание. – Мне видеть зеленых человечков не с чего! Я пила только кофе – ни грамма спиртного. Да и кто сказал, что стучат у нас? Ночью акустика такая, что на третьем этаже чихнут, а на первом скажут «Будьте здоровы!» Вот сейчас встану и выйду в коридор. Мне бояться некого! – подзадоривала я себя. – Ресторан на сигнализации. Снаружи никто не зайдет и в окно не влезет. Валентин в холле. Если бы он слышал посторонние звуки, то непременно бы вышел. Значит, стук доносится через перекрытие второго этажа!
Аутотренинг сработал – я поднялась и на ватных ногах добралась до двери. Постояла немного, восстанавливая дыхание, потом медленно начала открывать дверь.
Дежурное освещение у нас горит тускло, но не до такой степени, чтобы не разобрать, есть кто-то в коридоре или нет. Никого не увидев, я совсем осмелела – вышла, постояла, прислушалась. Вроде бы тихо, слава богу.
Я вновь вернулась в кабинет и на всякий случай закрылась на ключ изнутри. Спать уже не хотелось, но и работать я не могла. Из головы не выходил странный звук. Можно было сходить к Валентину, спросить у него, слышал ли он что-нибудь, но для этого надо было пройти до конца коридора, свернуть за угол, пересечь зал, и только тогда я попала бы в холл. Днем я эту дистанцию пробежала бы за десять секунд, но сейчас… Что там кроется за поворотом или за одной из многочисленных дверей, мне даже думать было страшно.
Так я просидела час, прислушиваясь к каждому шороху извне, и вышла лишь тогда, когда за окном рассвело.
Валентин спал, растянувшись на диване. Его храп слегка заглушал работающий телевизор. На журнальном столике стояла тарелка с остатком бутерброда и пустая бутылка пива – отнюдь не безалкогольного.
– Охранничек! – скривилась я в ухмылке.
В общем-то, я предполагала, что он не утруждает себя ночными бдениями – спит без зазрения совести, – но то, что он пьет на рабочем месте, не влезало ни в какие рамки.
«Естественно, что при таком раскладе он ничего не видел и не слышал. У него и спрашивать не стоит», – подумала я, но все же решила провести маленький эксперимент.
Я шумно потопталась на месте, поохала, повздыхала, потом увеличила громкость телевизора, а Валентин, как храпел, так и продолжал храпеть.
Молча развернувшись, я отправилась назад, в кабинет. Когда моей безопасности уже ничто не угрожало, мне удалось закончить проверку отчета.
Андрей Михайлович пришел раньше обычного и сразу заглянул ко мне.
ebooksa