За линией фронта

22
18
20
22
24
26
28
30

— Можете идти.

— Когда товарищ командир будет иметь со мной разговор? — настойчиво спрашивает Юзеф.

— Завтра. Вы свободны.

Снова в одиночестве путешествую по карте Брянского леса. И опять стук: входит Калашников и с ним молодой мужчина. На нем наша военная шинель и меховая шапка-ушанка.

— Товарищ командир, — докладывает Калашников. — Привел лейтенанта Смирнова из госпиталя в Трубчевске.

Так вот он какой, этот Ваня Смирнов: высокий, стройный, подтянутый, даже несмотря на свою донельзя потрепанную шинель и эту теплую ушанку. На хорошем открытом русском лице темные внимательные глаза. Левая рука на перевязи.

Смирнов, оказывается, явился по просьбе своих выздоравливающих товарищей из трубчевского госпиталя: они хотят перейти к нам в отряд и прислали Смирнова для переговоров.

Вызываю Богатыря: заманчиво иметь такое пополнение из кадровых военных. К тому же, по рассказам Смирнова, к нам мечтает перейти группа врачей — они захватят медикаменты, перевязочный материал, легкий медицинский инструментарий.

Втроем обсуждаем технику их перехода, и мне становится ясным: трудная, сложная операция, имеющая слишком мало шансов на успех. Нет, надо подождать. Пусть они пока осторожно готовятся и ждут команду.

— Есть готовиться и ждать команду! — четко отвечает Смирнов. Повернувшись по-уставному, лейтенант уходит.

— Хорошие, видно, хлопцы подобрались, — говорит Богатырь. — Погоди, Александр, — неожиданно вспоминает Захар. — Мы ему о Тане забыли сказать.

Поздно — Смирнов ушел…

Теперь мы вместе с Богатырем сидим у карты. Уже намечаются неплохие варианты. И вдруг снова стук в дверь: входит Таня.

— Легка на помине! — смеется Захар.

Мне не до шуток — злят эти бесконечные перерывы в работе, — и я сердито кричу часовому:

— Больше никого не пускать!

Таня озадачена моим окриком.

— Может быть, я не вовремя, — зардевшись от смущения, говорит она. — Пришла узнать, когда вы меня в партизаны примете. Невмоготу без дела сидеть.

— Не сейчас, Татьяна. Подожди.

Но Таня просит, настаивает, требует. А в голове рождается как будто удачный план действий.