Он оглянулся по сторонам и вдруг с необычным проворством начал орудовать лопатой. Каргальцева тоже посмотрела по сторонам и поняла причину усердия Арсентия Фомича: к ним приближался участковый инспектор милиции Сурин. Человек он был неплохой, давно работал в их районе, знал всех и каждого, и его знали. К жителям Староканавской Сурин относился благожелательнее, чем ко всем остальным: никаких неприятностей они ему не доставляли. Однако в бывшей слободе Сурин появлялся регулярно. Беседовал со стариками, узнавал последние новости, иногда помогал по мере сил и возможностей. Считался он здесь своим человеком и в то же время, по непоколебимому убеждению владельцев частной собственности, как представитель власти, заслуживал особого уважения. По этой самой причине Арсентий Фомич и демонстрировал сейчас перед участковым инспектором труд бодрый и радостный. Сурин подошел, поздоровался, неторопливо осмотрелся, пошаркал сапогом по мерзлому очищенному асфальту.
— Ловко вы без скребка управляетесь.
— Практика, — довольно хмыкнул Арсентий Фомич. — Пока снег не утоптан, его одной лопатой снять легко.
Сурин посмотрел на засыпанный снегом автофургон и покачал головой.
— Не к месту приткнулся. Придется наказывать. Сейчас я его покличу.
Он неуклюже полез через сугроб, оставляя в снегу глубокие следы, подошел к машине, стряхнул снег с номерного знака, поднялся на подножку и через стекло заглянул внутрь. Что-то, видимо, он там не разглядел, потому что быстро обежал вокруг машины и заглянул в другое окно.
— Сейчас гуданет на всю Ивановскую, — засмеялся Арсентий Фомич.
Но сигналить Сурин не стал. Он вынырнул из-за машины и крикнул:
— Вы, товарищи, стойте здесь и никого к автомобилю не подпускайте! Слышите, ни единого человека! Минут десять подежурьте, а я сейчас же вернусь, Я вернусь минут через десять, но до меня, чтобы ни души тут не было!
НА РАБОТУ Садовников любил ходить пешком. Ровно тридцать пять минут требовалось ему, чтобы добраться от дома до горотдела. Это были, пожалуй, единственные спокойные минуты из всего напряженного и богатого событиями его рабочего дня. Алексей очень ценил свою утреннюю прогулку и пренебрегал ею только в случае самой крайней необходимости. Друзья посмеивались над ним и называли Афанасием Никитиным. Он отшучивался, говоря, что таким образом вносит свой вклад в улучшение транспортного обслуживания населения.
Добравшись до горотдела, Садовников шумно отряхнул снег на крыльце и заглянул в комнату дежурного, узнал, нет ли каких новостей. Дежурный в ответ лишь молча пожал плечами. Алексей понимающе хмыкнул и поднялся к себе.
Сегодня ему предстоял скучный день. Садовников дал себе слово, что нынче, в четвертый день нового года он обязательно разберется во всех накопившихся делах. Алексей вытащил из сейфа папки, разложил их на столе и искренне пожалел самого себя. К бумагам Алексей относился плохо. Свою работу старший оперуполномоченный уголовного розыска Садовников любил за то, что она постоянно требовала живого и непосредственного общения с людьми, требовала выдержки, изобретательности, напряжения, умения принимать мгновенные и точные решения в любой обстановке. Бумаги же, по его глубокому убеждению, требовали хорошего почерка. Садовников им не обладал со школьных лет и поэтому машинистки мрачнели, принимая его материалы.
Алексей вздохнул и обреченно сел к столу. «Закончу сегодня и буду свободен», — подумал он, вытягивая из груды первую папку. Но тут раздался телефонный звонок. Вызывал к себе начальник уголовного розыска. Садовников быстро захлопнул папку и вышел в коридор.
Подполковник Малов стоял в кабинете в шинели. Видимо, он только что вошел и еще не успел раздеться.
— Вот что, Алеша, — сказал он поздоровавшись. — Звонил инспектор Сурин. На Старой Канаве обнаружен брошенный почтовый фургон, а в кабине вроде бы убитая женщина. Бери группу и выезжай. Я сейчас позвоню в прокуратуру и тотчас буду…
Дежурный газик уже стоял у подъезда, пофыркивая голубым дымком. На заднем сиденье рядом с фотографом и кинологом расположился эксперт-криминалист Михаил Родионович Мураш. В дубленке, меховой шапке и модных очках он мало походил на работника милиции. Но внешний вид Мураша был обманчив. Он считался не только в городе, но и в области одним из самых опытных криминалистов.
Когда газик проскочил центральную улицу, вслед за ним пристроилась машина, в которой ехали следователь прокуратуры Веретенников, врач и Малов. Выехали на Староканавскую, шофер присвистнул. На ее проезжей части снег лежал нетронутый.
— Хорошо бы нам маленький вездеходик иметь, — пробормотал Мураш.
— Ничего, прорвемся, — ответил Садовников.
Газик, натруженно завывая двигателем, пробился почти к самому фургону, у которого стоял инспектор Сурин.
ebooksa