Сейчас было так плохо, как никогда.
Астахов внимательно посмотрел на Литвина.
— Насколько это серьезно? — спросил он.
— Серьезней не бывает. Все оказалось много сложнее, чем я предполагал. — Литвин помрачнел.
— Что делать. Жестокие игры. Правила учат только на собственной шкуре. Ну, ты не скисай! Давай разберемся, что к чему.
Георгий подробно рассказал Астахову о том, что удалось узнать. Тот внимательно слушал, рисуя узоры на бумажке. Когда Литвин закончил, он пододвинул ему листок. На нем был изображен неправильный треугольник с квадратами и крестиками по углам.
— Насколько я знаю, самое трудное для тебя — начало дела. Вот здесь и нарисована отправная точка поиска. Тут — три твоих пресловутых театра, — Астахов ткнул в квадраты, — а тут, — он показал на крестики, — «раздели» машины…
— Так… И что?
— Соединим все квадраты. Получается треугольник. Теперь, по логике, искомое лицо — либо внутри (то есть правильна версия связи с театром), либо снаружи, что означает ошибочность выводов.
Астахов замолчал и с видом победителя посмотрел на Литвина.
— Глубокая мысль, — заметил он, вкладывая всю иронию в свои слова.
— Держись, то ли еще будет, — не обращая внимания на тон собеседника, ответил Астахов. — Искать ни снаружи, ни внутри — тебе не с руки. По краям походить надо. По-моему, истина где-то посередине. Поинтересуйся театрами. Недаром он именно к ним привязался. Походи на спектакли. Заодно просветишься.
— За неимением ничего лучшего воспользуемся твоим советом. Правда, боюсь — упрекнут в использовании служебного положения в корыстных целях. Но ничего другого не остается.
Чуть помолчав, он спросил у Астахова:
— Володь, а может, ты усложняешь?
— Не думаю. Интуиция — инструмент тонкий. Им умело надо пользоваться. И расчетливо. Иначе расстроится. Ты наше дело как поэт воспринимаешь, все на творческом порыве. Это хорошо, но мало! Нужно одновременно выверять, как ученому. Вот сейчас ты должен уловить внутренний ритм в действиях преступника. Понял? Ритм! А не можешь добиться симбиоза лиры и алгебры — надо переключаться на другой вид искусства, ничего общего с сыском не имеющий…
ПРОПУСК в театр был как укор совести. Интеллигент! Последний раз выбирался на спектакль полтора года назад.
Конечно, в компании он вполне мог поддержать разговор о театре. О трагедиях Эсхила и комедиях Аристофана, об использовании элементов театра дель-арт в современных постановках и прочая, прочая…
Все! Георгий торжественно поклялся себе, что отныне, как бы много дел ни было, он будет ходить в театр не реже, чем раз в месяц.
Лишние билетики начали спрашивать уже в троллейбусе. Какой-то бородатый парень еще за остановку стал обходить пассажиров. Очевидно, совершал челночные рейсы.
ebooksa