— Нет, нет, нет, — нервно произнес помощник. — Просто неважно себя чувствует. Нам пришлось выбрать нового капитана, который потом выйдет. — Он боязливо попятился. — Что ж, до встречи.
— Позволь мне показать тебе завтра наш город, — предложил я. — Я всех приглашаю.
Но пока он стоял передо мной, все то время, пока он стоял и разговаривал со мной, внутри его била ужасная дрожь. Дрожь, дрожь, дрожь, дрожь.
— Ты тоже болен? — спросил я.
— Нет, нет, — ответил он, повернулся и побежал внутрь корабля.
Внутри корабля, я почувствовал, ему стало очень плохо.
В горьком недоумении я вернулся в наш небесный город, повисший средь деревьев.
— Какие странные, — думал я, — какие нервные эти пришельцы.
В сумерки, когда я продолжил работу над своим сливово-апельсиновым ковром, снизу до меня долетело одно слово:
— Паук!
Но я сразу забыл о нем, потому что настала пора подняться на вершину города и ждать первого дуновения нового ветра с моря, сидеть там ночь напролет, среди моих друзей, в тишине и покое, наслаждаясь ароматом и прелестью этого ветерка.
Среди ночи я спросил у родительницы моих прекрасных детей:
— В чем же дело? Почему они боятся? Чего им бояться? Разве я не являюсь существом, наделенным добротой, тонким умом и дружелюбным характером?
Ответ был утвердительный.
— Тогда откуда эта дрожь, это болезненное отвращение, эти жестокие приступы?
— Быть может, это как-то связано с их наружностью, — сказала жена. — Я нахожу их необычными.
— Согласен.
— И странными.
— Да, конечно.
— И немного пугающими с виду. Глядя на них, я чувствую себя как-то неловко. Они так отличаются от нас.