— На Пайкс-пик[11], думаю, — ответил Ватсон, тот самый, кто назвал старика «каким-то ненормальным».
Хотя мы говорили тихо, «ненормальный», как видно, услышал наш разговор. Он повернулся к нам и нахмурился. Затем снова отвернулся, вернувшись к своему бдению. Ватсон со значением постучал себя пальцем по лбу. Разговор перешел на другую тему, после на третью, и наконец мы заговорили об американских обычаях и нравах, Америке в целом и американской природе и ландшафтах.
— Интересно, кто первым взошел на Пайкс-пик? — спросил Ватсон, обводя нас глазами.
— Не Пайк, это точно, — ответил кто-то, где-то об этом читавший. Кажется, Нортон. — Говорят, это был… Эй, ребята, смотрите!
Незнакомец поднялся с места и медленно, крадущейся походкой приближался к нам. Его глаза были странно расширены. Когда он подошел, мы машинально повернулись к нему. Перед нами стоял громадный человек ростом намного выше шести футов. Ему не могло быть больше пятидесяти лет, хотя выглядел он на все шестьдесят.
У него были седые и довольно длинные волосы. В молодости он был, очевидно, хорош собой, но сейчас его лицо, шея и руки были изуродованы бесчисленными запавшими пятнами, которые чем-то отдаленно напоминали оспины. На нем была старая грязно-коричневая одежда, шапка из енотовой шкуры, прочные ботинки и кожаные гетры.
— Кто, вы сказали, первым взошел на Пайкс-пик? — спросил он грозным и звучным голосом. Он опустился на стул напротив меня и, глядя мне прямо в глаза, с подчеркнутой важностью поставил локти на стол и оперся подбородком о кулаки. Нортон, которого он прервал, пришел на помощь.
— Если не ошибаюсь, это был…
— Я побывал там первым! Но вы-то, небось, не знаете о нашем восхождении?
— Я знаю только то, что читал и что мне рассказывали, — ответил Нортон.
— А вы бывали на Пайкс-пике?
— Да.
— Значит, побывали на вершине?
— Да.
— И что вы заметили? Что вас больше всего поразило там, на высоте пятнадцати тысяч футов?
— Хм… Вид был замечательный.
— Да-да, я знаю — замечательный, великолепный, восхитительный вид. Но что еще вы видели?
Незнакомец помолчал.
— Нет, он должен быть там… — пробормотал он, — ну конечно, он еще там… обязан быть там… Кто мог его забрать, унести… скажите мне! — громко произнес он.
Нортона вдруг осенило. Он клянется, что до сих пор не знает, как пришел к этому озарению.