— Не спрашивайте, пани, не все ли равно.
…
— Ну, а теперь, пани, запьем старым вином из панского погреба…
Голоса смолкли. Верно, оба пересели куда-нибудь дальше. Долетали только отрывки слов без всякой связи.
В комнате послышались шаги и голоса стали ближе.
— Я боюсь, Ян, я страшно боюсь, что муж узнает когда-нибудь нашу тайну. Он отвернется от меня навсегда. Мне иногда думается, что и сейчас он что-то подозревает.
— Откуда ему догадаться, пани? Если и сказать кому, никогда не поверят…
Загремела отворяемая дверь и князь отпрянул в лес, скрываясь за густыми кустами. То, что он подслушал, вполне убедило его в связи жены с Яном.
Долго бродил он по лесным тропинкам, стараясь разумно отнестись к совершившемуся. Он вспомнил, что Ванда подробно и оживленно рассказывала о своем путешествии на «Трафальгаре», но, к удивленно слушателей почти ничего не говорила о пребывании на необитаемом острове.
«Совершенно ясно, что случилось, — думал князь. — На остров были заброшены два существа, мужчина и женщина, надежды на спасение никакой, впереди — голодная смерть… Все может произойти при подобной обстановке. Но как Ванда, спасенная, вернувшаяся к счастливой жизни, может продолжать эту позорную связь? Кто поймет женщину?..»
Безумная ревность и злоба овладели князем.
Он потерял власть над собою и бросился вновь к лесной сторожке.
Ян встретил его сурово, но почтительно, не приглашая войти. Князь оттолкнул старика и ворвался в сторожку. Сел на скамью у стола и пристальным взглядом стал осматривать все, словно ища каких-то новых доказательств измены жены.
Ян молча следил за ним.
Его сухое, бритое лицо, с длинными седыми усами, показалось князю отвратительным.
Хотелось сказать ему что-нибудь злое, ударить, оскорбить.
— Угости-ка меня твоей ветчиной, той самой, которую вы едите вместе с пани.
Князь сам испугался действия, которое произвели на Яна его слова. Лицо сторожа побледнело, как мел. Глаза сделались огромными и выражали беспредельный ужас. Голова и руки тряслись.
— Что, струсил? — злорадствовал князь. — Тащи сейчас твою ветчину!
— Но пан… она не здесь… она… на… на…. чердаке…