— Обвиним в изнасиловании.
— Тогда скажут, что его не было, так как преступник имел в виду труп. Я уже не беру другую сторону дела: Нина Бахрушина должна благодарить сторожа за спасение ее жизни.
— Что же нам делать?
Прокурор безнадежно развел руками.
Как убивают?
— Главное: помните, что вы не имели никакого намерения убить и для этой цели не доставали револьвера. Оружие вы носили по привычке… ну, хоть потому, что живете за городом и часто возвращаетесь ночью. С Пискуновым вы встретились случайно, отвели его в сторону, чтобы объясниться. Он отвечал вам дерзко, вызывающе, а вы под влиянием аффекта выхватили револьвер и стреляли в упор.
Так учил адвокат Бобровского, убившего любовника своей жены.
Бобровскому были разрешены свидания в тюремной камере с защитником Вересковым, еще только начавшим адвокатскую карьеру и ухватившимся обеими руками за дело, нашумевшее в газетах.
Защитить Вересков вызвался даром, да и нечем было заплатить Бобровскому, еле сводившему концы с концами при неустанном тяжелом труде. Неудачный инженер, он зарабатывал средства к жизни составлением популярно-научных брошюр и сейчас в тюрьме корпел над книжкой по воздухоплаванию, чтобы доставить жене Зиночке и маленькому сыну сто рублей на время следствия по его делу.
Вересков говорил знакомым:
— Удивляюсь равнодушию и хладнокровию этого человека. Убил своего друга, с которым виделся чуть ли ни каждый день, а говорит об этом, словно о чужом деле — размеренным, монотонным голосом. Подумаешь, что он совершил что-то необходимое, справедливое и теперь обсуждает спокойно последствия. Я скажу вам откровенно, боюсь его и он почему-то мне крайне несимпатичен.
Бобровский действительно не проявлял никаких признаков душевных мук, как это полагается случайному, да еще интеллигентному убийце.
Был всегда ровен, внимательно выслушивал адвоката и во всем с ним соглашался.
Конечно, самое важное доказать на суде, что убийство совершено не с заранее обдуманным намерением, а под влиянием аффекта. Бобровский и следователю дал показание в этом смысле. Вересков может быть спокоен: он на суде сумеет держать себя и на оправдание большая надежда.
Все это говорилось так равнодушно, почти небрежно, словно дело касалось не целого будущего человека, а он, Бобровский, делал одолжение адвокату, обещая способствовать успеху его защиты.
Выходило так, что не ему, а защитнику нужен оправдательный приговор.
Волновался слегка Бобровский лишь в тех случаях, когда просил Верескова съездить к жене и что-нибудь передать.
Зал суда был переполнен. Преступление на романтической почве всегда привлекает массу любопытных, особенно «уголовных дам».
Все искали глазами жену подсудимого, виновницу преступления, но она не явилась, и ее письменные показания читались во время судебного следствия.
Дело, в сущности, было очень простое.
ebooksa