Год Венус

Джефф вновь потрепал себя по волосам. Снегопад перхоти осыпался на пол птичника.

– Я перекрасился, и голос тут же исчез. Она же охотится только за рыжими воинами.

«Если все оказалось так просто, то почему он до сих пор боится Озера и вообще ведет себя так странно?».

– Но если все осталось позади, почему ты до сих пор переживаешь из-за Озера?

– А ты сможешь спокойно жить, зная, что у тебя под боком живет разгневанное божество, которое, как только у тебя отрастут волосы, убьет тебя? – слезы показались в уголках глаз парня. – Я просто хочу жить как раньше, не хочу бояться.

«Он так напуган. Как же хорошо знакомо это чувство мне».

– Я не хочу, чтобы ты боялся. Я постараюсь сделать все, чтобы выяснить, что случилось с Озером. И «вылечить» его. Я же целительница! – улыбнулась Венус. Джефф все еще настороженно смотрел на нее, и девушка продолжила уже серьезнее. – Но ты должен мне помогать, потому что я так давно не была тут и совсем ничего не знаю. Ты поможешь мне? – проникновенно спросила девушка.

Джефф замялся, рассматривая свои босые ноги. Вдруг он оттолкнулся от стены, о которую опирался и направился к выходу, бормоча что-то себе под нос. Венус разобрала: «Только бы не сделать хуже, не сделать еще хуже». Она так и ушел, не попрощавшись и ничего не сказав девушке. Венус, не зная что и думать, покачала головой, спрыгнула с жерди и остановилась в нерешительности. «Может, стоит проверить Озеро? Может, если я увижу его, мне станет понятнее, что с ним происходит».

Через четверть часа девушка уже осторожно спускалась по тропинке, ведущей к водоему. Пока Венус не замечала ничего необычного. Деревья по обеим сторонам дороги выглядели вполне нормально, птицы пели так же звонко, как и в ее детстве. Венус ожидала увидеть нечто, похожее на то, с чем они столкнулись, выйдя на свое первое задание. Но вот она стоит уже у самой кромки воды, смотрит на как всегда тихие, непоколебимые воды Озера и все в порядке. Почти.

– Лилии. Они пропали.

Венус помнила, до ее побега берега Озера были усыпаны нежными белыми цветами, не увядавшими даже глубокой зимой и пахнущими так вкусно, что кружилась голова. Сейчас же ни одного цветка не было видно на поверхности воды. Девушка еще немного постояла, поражаясь, как и в детстве, тишине и спокойствию этого места, и отправилась в дом. Много, очень много информации получила она за одно утро, ее надо было переосмыслить и решить, что делать дальше.

Придя домой, она узнала от Анжил, что ее детская комната готова, и Венус может расположиться там. Пока они с поварихой шли по коридору, девушку так и подмывало спросить ту об ее внуке, но Венус сдержалась. «Если она знает, что он помешанный, то, наверное, не стоит ей лишний раз об этом напоминать. А если не знает, то этот коридор – не то место, где сообщают такие новости».

Поблагодарив Анжил, Венус оглядела комнату. В целом, в ней оставалось все по-прежнему – светло-голубые стены и занавески на окнах, такого же цвета белье на белой кровати. Разве что исчез красивый резной шкаф из светлого дерева да зеркало, стоявшее в углу. Вместо них в комнату принесли еще пару стульев, на одном из которых лежала одежда девушки, в которой та прибыла сюда. У кровати стоял лук, но колчана и стрел нигде не было видно. «Наверное, забыли принести из столовой. Потом спрошу». Девушка заметила свой рюкзак и начала раскладывать вещи. Потянувшись за сумкой, она задела ногой тумбочку, и из-за нее выбежало целое полчище тараканов, в испуге разбежавшихся по разным углам комнаты. Венус брезгливо поморщилась и пару раз подпрыгнула на месте, борясь с омерзением. Затем достала пучок пахучих трав и положила их по углам.

– Хотя, они такие огромные, такие… упитанные. Возможно, они даже не испугаются, а просто съедят чуванку. Ну, я хоть попыталась.

Пару книг, одолженных у Анагон, она положила на прикроватную тумбочку, запасную рубашку кинула на стул, а травы, заполнявшие почти весь объем рюкзака, разложила на подоконнике досушиваться, попутно съев пару листочков чернилки, которая должна была простимулировать ее для тяжелой умственной деятельности.

Но прежде, чем начать обдумывать дальнейший план действий, Венус захотелось разобраться в столе. За ворохом детских рисунков – на которых в основном были травки и ягодки – она нашла портрет отца. В первую секунду, когда девушка оттерла грязь со стекла и увидела родные черты, Венус оцепенела и пару минут разглядывала картину. Отец на ней был еще молод, не такой, каким Венус запомнила его перед побегом. Тут у него еще были волнистые волосы до плеч, которые потом он обрезал по совету матери, которая считала, будто с ними он выглядит несолидно. Художник из деревни, Маскол, вроде так его звали, подловил Мандора, когда тот возвращался с рыбалки, и потому на портрете у отца на плече две длинные удочки, а в левой руке – ведро с выглядывающим из него рыбьим хвостом. Анжил всегда устраивала пышный обед в так называемые «рыбные дни». И, хотя Венус не особо любила рыбу, она обожала рассказы отца о рыбалке, охоте, походах, в которых он успел побывать на службе у Правителя. Порой она так и засыпала на коленях у Мандора, и тогда он относил ее в кровать на руках. А иногда она лишь притворялась, что уснула, и притворство ее всегда срабатывало. Либо отец ей всегда подыгрывал.

Слеза соскользнула с подбородка и упала на стекло, размазав грязевые подтеки. Затем рядом с ней упала вторая, третья, изображение поплыло. Венус показалось, будто отец теперь смотрит на нее из-под слоя воды. Девушка громко всхлипнула и прижала картинку к себе.

– Папочка… Неужели это все, что у меня осталось от тебя?

Она тяжело повалилась на бок и, прежде чем уснуть, подумала, что чернилка не сработала и надо бы обновить запасы.

***