Год Инвера

– Луна благосклонна к тебе, – пророкотал Кинчир. Харон поклонился и отошел. Луна вновь спряталась. Инвер хотел было пойти следующим, но его оттолкнул Мизай, поджарый черно-бурый волчок, лучший друг Харона. Вновь вышла Луна. Мизая допустили до соревнований. Таким же образом вышли и все остальные. Инвер никогда не слышал, чтобы на первом этапе борьбы за власть кого-то не допускали. Пройти испытание Луной было просто. Достаточно было иметь чистую кровь и намерения. Но все равно, последним подходя к отцу, Инвер сильно нервничал. От страха он закрыл глаза. Нос его ткнулся во влажный нос Тагира, и тут же в пещере раздался испуганный вздох десятка волков. Волк распахнул глаза.

Кроваво-алый свет заливал пещеру. Легат поднял морду кверху. Оттуда на него смотрел ярко-красный, воспаленный от ярости глаз Луны. Волк обернулся к собратьям. Те медленно отступали от него вглубь пещеры. Кто-то глухо зарычал. «Проклятый», – разобрал воин голос, полный ненависти. Ища поддержки, Инвер повернулся к отцу и наткнулся на устало-спокойный взгляд желтых глаз.

– Что происходит, отец? – прошептал легат.

– Что должно, – голос вожака обволакивал и успокаивал. – Идем со мной.

Волки вышли из пещеры, прошли мимо изумленных наблюдателей и зашли в убежище вожака. Отец тут же заговорил:

– Когда Луна больше не сможет взирать на боль и страдания своих детей, она выколет себе глаза. Тогда и явится несущий в себе кровь двух родов и увидит новый путь для сирот.

Легат ждал, что воин скажет что-то еще, но вожак замолчал, глядя на сына, будто ждал его реакцию.

– Ты о чем, отец?

– Ты тот, кто возглавит стаю. Новую стаю.

– Несущий кровь двух родов… это же не значит…

Инвер, каким бы самообладанием он не обладал, начал паниковать.

– Да, Инвер, – воин подошел и положил лапу на плечо парня. – Окара, какой бы прекрасной супругой и матерью она ни была, не имеет к тебе никакого отношения. Конечно, она вскормила и взрастила тебя, пока чумка не унесла ее. Но сделала она это лишь из любви ко мне. Я не знал своих родителей, и потому любил в этой жизни лишь двух женщин. Окару и Таору, твою мать.

– Она не волк, – это был не вопрос, но вожак кивнул.

– Она собака. Но таких нечистокровных, как она, я не встречал ни разу ни до, ни после этого. Мы встретились в столице, не помню уже, почему я там оказался. Мы провели вместе всего одну ночь. И в эту же ночь мне приснился сон. Наша скала, стоящий на ней силуэт могучего черного волка и кровавая Луна, встающая позади него. В моей голове прозвучало это пророчество, и я проснулся. Мы расстались, как мы тогда думали, навсегда. Но слова из сна никак не шли у меня из головы. Поэтому когда спустя несколько месяцев Таора принесла тебя, еще слепого, к границе, я ни секунды не сомневался. Ты был черен как смоль, а лобастая голова пророчила, что ты вырастишь просто гигантом. Окара должна была ощениться со дня на день. Я уговорил ее выдать тебя за своего щенка, чтобы никому ничего не объяснять. Даже твою шерсть волки объяснили тем, что дед Окары имел прозвище Беззвездный, настолько черной была его шерсть. Люди вообще склонны придумывать объяснения там, где их об этом даже не просят.

– Но я мог вырасти непохожим на волка, – возразил легат.

– Когда ты увидишь свою мать, ты поймешь, почему я этого не боялся.

– Когда? Я обязательно должен встретиться с ней?

– Именно. Ты должен найти ее. У нашего рода сейчас все хорошо, а значит, боль и страдания пришли в ее семью. Отправляйся в столицу, разыщи свою мать и помоги ей.

– Но битва за звание вожака… – Инвер не ожидал, что его голос прозвучит так жалобно.

– Я знаю, ты жил этой мечтой. Но у тебя иная судьба. Кто знает, может, лучшая, чем ты рассчитывал.