Вот тут я снова нервничать начала. А я, когда нервная, между прочим, за себя и собственные действия совсем не отвечаю. К тому же, непомерная близость мужчины на меня и так давно странно действовала.
Треклятая магия крови!
— Ммм… — протянула ответно с мягкой улыбкой. — Раз я настолько хороша, что вы, великий правитель Аксартона, даже во сне обо мне думаете, — свободной рукой обняла мужчину за плечо, — могу я рассчитывать на то, что похищенную ночь вы мне всё же оставите?
Не то, чтоб я сильно надеялась на положительный ответ, но надо же учесть все возможные варианты. Аксартон без цветка я всё равно не покину.
— Ага, конечно, — не менее мягко, чем я сама, отозвался старший рода Эльрилейрдских, перехватывая за талию, прижимая к себе ещё ближе.
И с такой искренностью и снисходительным пониманием сказал!
Я даже усомнилась на мгновение в собственном восприятии.
Ну, не мог он никак так легко согласиться, тут определённо был какой-то подвох, или же сарказм, который я не разобрала.
Впрочем, мысль быстренько затерялась, потому что рассудок приказал долго жить, предпочтительно отдельно от своей хозяйки, то есть — меня. Ведь, стоило мужчине прижаться к моим губам в довольно требовательном поцелуе, как вся моя суть самым беззастенчивым образом потянулась навстречу каждому новому прикосновению повелителя огненных пустынь.
И если прошлой ночью я поддавалась всему этому только потому, что иначе просто нельзя, то теперь… словно я — и не я вовсе. Кто угодно, только не валькирия, больше всего ценящая в этой вселенной свободу.
Но, чем дольше длился наш поцелуй, тем явнее я ощущала, как вновь проигрываю, поддаюсь, растворяюсь в чужой ласке и том тепле, что расцветает внутри меня с каждый уходящим мгновением всё ярче и острее, подобно ещё одному огненному цветку. Это пламя буквально выжигало нутро и всё то, чем я была прежде, оставляя внутри своеобразное клеймо. И принадлежать этому мужчине внезапно показалось настолько же правильным и необходимым, насколько… недосягаемо преступным, греховным.
Нельзя так.
Невозможно!
— Вот и славно, — выдавила из себя, разрывая тесный контакт, отшатываясь назад, с шумом втягивая в себя как можно больше кислорода. — Спасибо за предоставленную ценность и вашу щедрость, — поблагодарила следом деланно церемонно, на всякий случай отодвигаясь ещё дальше.
Наверняка, ещё чего-нибудь эдакого добавила бы, да только дар речи отказал. Повсюду витали мириады мельчайших ализариновых частичек, паря и сияя в воздухе, постепенно закручиваясь в затейливый узор, окружающий нас со всех сторон. На этом явлении я и зависла, заворожённо наблюдая, как снова и снова одна за другой, сдобренные моей кровью песчинки взмывают вверх, а тончайшие магические ниточки, опутывающие их, сливаются в цельный образ, вспыхивают с новой силой и переплетаются между собой, превращаясь в… бутоны канны?
Удивительной красоты цветы выглядели точь-в-точь, как живые, настоящие. Я даже невольно потянулась навстречу одному из них в инстинктивном желании прикоснуться. Уж слишком привораживал мой совсем не подготовленный к такой красоте взор образ капелек воды, скатывающихся с больших лепестков, подобно частичкам ртути.
Невероятно просто!
Кончики пальцев слегка кольнуло, стоило дотронуться до парящего цветка. Дивное творение магии крови тут же плавно перетекло ко мне в ладонь, при этом сохранив свою форму.
Правда, недолго я восторгалась окружающим великолепием.
Просто вспомнила, что таким образом — создавая образ различных предметов сложной формы, энергетические маги концентрировали собственный дар. В конце концов, плетения их заклинаний выглядели ещё более искусно, так что цветки канны — своеобразные азы начальных умений.