А то я снова не о том задумалась.
— Установленный ограждающий периметр, сотворённый эйном. Мы разговаривали с тобой об этом. Помнишь? — не стала вдаваться в подробности.
Да и нужды в этом никакой не было, потому как я сразу же получила утвердительный кивок.
— И только? — поинтересовался ассасин, как и я сама, опустив обсуждение в виду присутствия лишнего свидетеля. — Хорошо. Я помогу тебе с этим. Что будет после… Ты уже знаешь. Анхель сказал.
Ничего не стала говорить. Просто кивнула, как и он прежде. И уже про себя добавила о том, что как раз это и послужит мне билетом в родной мир. То, что будет после освобождения ассасина от установленных мною обязательств.
О том и думала, пока наблюдала, как элитный убийца, используя собственную кровь, приносит требуемую клятву.
— Столько сложностей, — брезгливо поморщился Брон, как и я, глядя на кровавый ритуал ассасина. — Почему бы тебе просто не попросить моего брата сделать то, ради чего тебе нужен тот треклятый цветок? — стало настоящим откровением.
Вот тут, признаться я не сразу нашлась с ответом.
— Думаешь, откажет? — продолжил маг крови на моё молчание. — Не узнаешь, если не спросишь, — пожал плечами следом. — Хотя, думаю, если бы он действительно хотел, давно бы уже и без твоих просьб сам всё сделал, если бы посчитал нужным.
— То есть как это? — сорвалось с моих уст само собой.
Смущало больше не то, о чём он говорил, сколько звучащая в его словах твёрдая непоколебимая уверенность.
— Ой, да ладно тебе, — отмахнулся Брон. — Тебе нужен цветок, воплощающий в себе чистейшее проявление огненной стихии, способной уничтожить целый мир и даже самих богов. Не трудно догадаться зачем именно в этом случае ты собираешься его использовать. Если не второе, так первое. Или и то и другое сразу.
Я же… продолжила молчать. И смотреть на него с удивлением не перестала. Я ж его буквально считанные минуты видела, а он… всё давно понял! Честно говоря, это жутко пугало. Если Брон знает, то Амитиас…
— Мы не настолько тупые, Фрейя, — будто мысли прочитал второй по старшинству из братьев Эльрилейрдских. — И если мой брат тебе ничего не сказал по этому поводу, — демонстративно замолчал, изобразив глубокую задумчивость, уставившись в потолок. — Ну, он у нас красноречием в принципе не отличается. Привык пребывать в одиночестве и держать всё в себе, просчитывая всё задолго наперёд, — покачал головой, выражая показную обречённость и скорбь. — Как ты его терпишь вообще? — задал риторический вопрос. — Ах, да. Ты не собираешься его терпеть, бросить же вознамерилась, — прозвучало уже с проскальзывающим упрёком.
Вот теперь я смотрела на него с исключительной мрачностью.
— То есть, ты мне помогать не станешь?
— Почему не стану? Помогу, в силу собственной возможности и выгоды.
Какие у нас все… выгоду ищущие.
— Если расскажешь, зачем тебе так маниакально сдалась похищенная ночь, — дополнил Брон. — То есть, общая причина и так понятна, но мне хотелось бы подробностей. К тому же, во многих мирах есть оружие менее опасное, более доступное…
— И менее эффективное, — перебила я его.