– Я же обещала быть пораньше, – напомнила я и поцеловала отца в щеку.
– Проходи, милая, – он открыл дверь и впустил меня внутрь, – все, что осталось из продуктов – в холодильнике. Когда будешь решать, что готовить, помни, что у нас есть бутылочка Пино Гриджио.
И пусть вино было запрещено в Оболенке, отец иногда позволял мне такие мелкие нарушения, как бокал итальянского сухого. Конечно, если они происходили под его присмотром. А вот съестные запасы оказались довольно скудными, поэтому я остановила свой выбор на стейках из замороженной семги. Рыба и белое вино – неплохое сочетание.
– Детка, очень вкусно, – прикрыв глаза, сказал папа, пробуя рыбу.
– Я старалась, – улыбнулась я и опустила взгляд, чтобы нагло не демонстрировать, как горжусь собой за хороший ужин.
– Милая, я хотел поговорить с тобой по поводу твоей работы. Тебе пока не назначили руководителя, и это нехорошо, но я спешу тебя обрадовать, – папа улыбнулся и, чуть прищурившись, посмотрел на меня. Сразу стало ясно, что этот ужин он затеял неспроста.
– Чем?
– Завтра к нам приезжает выдающийся профессор-медиевист, – начал восхищенно папа, – он получил степень в Болонском университете. Обучался у самого Эко.
– Умберто Эко3? – удивилась я, недоверчиво поморщившись.
– Да, и он займет место профессора Радзинского.
Умберто Эко был человеком, которым я поистине восхищалась. Ученый, философ, культуролог, публицист, специалист по семиотике. Он внес колоссальный вклад в культуру ХХ века. Я мечтала познакомиться с ним, и то, что его бывший ученик будет преподавать у нас, стало для меня действительно шокирующей, в хорошем смысле, новостью.
– Он берет студентов-дипломников? – сразу оживилась я.
– Не знаю, милая, мы это не обсуждали с ректором. Но я замолвлю словечко, – подмигнул мне папа, – к тому же Евгения Матвеевна послезавтра дает приветственный ужин для нового профессора, и я возьму тебя с собой.
– Спасибо, папочка, – обрадовалась я, – если он возьмет меня с дипломом…
– Только ты должна как следует подготовиться, чтобы представить свою работу так, чтобы его заинтересовать, – строго сказал отец.
– Конечно! – воскликнула я, – тем более, что с Павлом Аркадьевичем мы начали составлять тезисы по тому, что я написала.
– Да, – грустно сказал папа и отпил немного вина, – бедный Павел.
– Знаешь, я ведь заходила к нему перед тем, как он уехал, – то ли вино расслабило, то ли в уютной домашней атмосфере хотелось довериться отцу, но я решила поделиться своими догадками, – он мне показался каким-то странным. Говорил так, будто знал, что не вернется.
– Глупости! – отрезал отец – И тебе вообще не стоит думать о таких вещах. Лера, главное – диплом!
– Но, папа, это никакие не глупости, – я обиженно надула губки и отодвинула от себя тарелку с недоеденной рыбой, – он сам начал говорить, что я справлюсь с работой и без него. Потом сказал, что за мной большое будущее, и я не должна забывать, что в любой ситуации надо действовать по совести, а потом…