– И это верный ответ! Валерия Ланская – победитель в первом раунде! Иван, вы были достойным соперником, но Валерия оказалась расторопнее.
Было приятно ощущать себя победительницей. Что таить греха, мы все немного тщеславны. Эта победа придала мне уверенности, и спустившись со сцены, я захотела найти Смирнова, чтобы хотя бы поздороваться. Но Индюк затерялся в толпе, как мне показалось, намеренно.
На сцену вызвали другую пару, и я решила снова укрыться на подоконнике, но не успела сделать пары шагов, как меня схватили за руку. Ничего не объясняя, Лена Королева повела меня к выходу. Только в коридоре она шепнула, чтобы я дошла с ней до уборной.
– Как ты, Лен? – спросила я, как только мы зашли в туалет, но вместо ответа девушка приложила палец к губам. Она присела на корточки и заглянула в кабинки, потом открыла каждую из них и, только убедившись, что никого нет, заговорила.
– Лера, ты не должна войти в десятку!
– Что?
– Нельзя, чтобы ты вошла в число лучших.
– Лен, но почему? Что такое?
Мы не договорили. В туалет вошла Ремизова и, улыбнувшись нам, стала поправлять макияж. Лена заметно стушевалась в ее присутствии, а преподавательница через зеркало метнула в Королеву недовольный взгляд. Всего секунда, но я успела поймать их настроение, чтобы понять, что им обеим известно больше, чем мне.
– Извините, – кинула Лена и выбежала из туалета.
– Что это с ней? – поинтересовалась у меня Елизавета Васильевна.
– Не знаю. Кажется, Лене не здоровится. Женские дни, – первое, что пришло в голову, ляпнула я. Риторичка не стала продолжать допрос и продолжила красить губы бордовой помадой.
Нужно было найти Королеву, но она словно провалилась сквозь землю, а тем временем Серов объявил о начале второго раунда. На этот раз очередность была обратная, поэтому меня вызвали на сцену одной из первых. Заняв место напротив Альберта Шульца, я приготовилась к борьбе. Вопросы второго раунда мне показались не такими сложными, поэтому я разгромила однокурсника в пух и прах. Объявляя мою победу, ректор не забыл упомянуть и Смирнова, а точнее, Арсения Витальевича. Серов заявил, что моему научруку нужно гордиться такой дипломницей, на что Индюку пришлось пересилить себя и признать, что я молодец.
Спустившись со сцены, я снова приготовилась к тому, что Смирнов сбежит, но, вопреки ожиданиям, он сам подошел ко мне.
– Значит, молодец? – съехидничала я.
– Ты – глупая курица, Ланская. Пойдем-ка выйдем, – прошипел он, чем окончательно сбил с толку.
Мы вышли в коридор, я хотела спросить, что стряслось, но Дима, убедившись, что нас не видят, потащил меня дальше. Мы зашли в небольшой чулан со швабрами, ведрами и прочей хозяйственной утварью, и я была готова поклясться, что Смирнов собирается меня задушить.
– Объяснишь, что случилось? – не выдержала я.
– Лер, ты должна проиграть в следующем туре! – строго сказал Смирнов.
– Почему? – нахмурилась я, второй раз за вечер меня просили об этом.