Когда молодая девушка влюбляется и это чувство взаимно, в животе начинают порхать бабочки, сердце рвется из груди, и весь мир начинает играть новыми яркими красками. А потом – взгляды украдкой, легкие, как бы случайные, касания, первое свидание, поцелуй и ночь, полная любви… Это и есть жизнь, это и есть отношения. Нормальные отношения самых обычных людей. У меня не было ничего подобного. Я влюбилась в Смирнова, когда пыталась начать встречаться с Ниловым, мы впервые поцеловались со злости, провели вместе ночь, чтобы разрушить то шаткое хорошее, что было между нами… Да, у нас с Димой все было ни к черту. Но какая разница, как было, ведь куда важнее то, что происходило в данный момент.
Смирнов отстранился, разрывая наш поцелуй, но не выпуская из ладоней моего лица. Он внимательно посмотрел мне в глаза, словно ища в них ответ на незаданный вопрос, а потом, решив что-то для себя, отпустил и хотел уйти, вот только я не дала. Я устала от недомолвок и непонимания и больше всего хотела быть рядом с любимым мужчиной, рядом с ним… Я ухватила Диму за руку и потянула на себя.
– Что… – попытался спросить он, но не успел договорить.
Индюк вечно все портил, поэтому был лишь один способ его заткнуть, и этот способ пришелся по вкусу моему любимому мужчине. Подхватив под ягодицы, Смирнов усадил меня на столешницу, наш поцелуй набирал обороты и грозил разразиться настоящим пожаром страсти, но мы не останавливались. Мы не могли насытиться друг другом, выцеловывая, кусая, шепча наши имена…
– Лер… – с трудом произнес Дима. – Там же Лариса…
– Угу, – промычала я.
– То, что сейчас случилось… – начал он.
– …нужно будет обязательно повторить, когда мы будем одни, – докончила за Диму я, чтобы он не наговорил глупостей.
– Серьезно? – удивился он.
– Абсолютно, – улыбаясь, ответила я.
Смирнов подхватил меня на руки и, усадив себе на поясницу, понес в гостиную. Мы оба смеялись, как подростки, но было настолько хорошо, что стало плевать на то, как мы выглядим. В центре комнаты Дима неожиданно покачал меня, как ребенка, а потом скинул на диван. Я не растерялась и, ухватив его за руку, потянула на себя. Любимый Индюк упал на меня, и я сделала вид, будто не поняла, что он поддался. Снова жар Диминого тела заставлял бурлить кровь. Он взял мои руки, завел их за голову и вжал в диван, а сам стал целовать шею. Я выгнулась под ним, чувствуя, как меня с головой захлестывает желание.
– Ланская, не сейчас… – с трудом оторвавшись от меня, садясь на диван и поправляя футболку, проговорил он. – Но теперь точно не отпущу.
– Теперь я никуда не денусь, – довольно заявила я, усаживаясь к нему на колени. – Надо Ларису позвать, а то она одна в комнате…
– Угу, – целуя меня в шею, сказал Дима.
Димина подруга застала нас счастливыми и беззаботными, но почему-то сама грозно нахмурилась. Лариса уперла в бока руки, внимательно посмотрела на нас, потом на столик перед диваном и снова на нас.
– Я отказываюсь вас понимать! Договорились же: я иду за шампанским, с вас – закусь! Пришла – ничего не готово. Ладно. Оставила вас двоих на десять минут, чтобы вы реабилитировались, и что? Опять мне самой?
– Ой. Мы все оставили на кухне, – вдруг вспомнила я. – Сейчас принесу.
– Я помогу, – подорвался Смирнов.
– Ну уж нет, если вы снова уйдете на кухню вместе, я вас не дождусь и с горя выпью одна все шампанское. Так что, красавчик, лучше бутылку открой, а я помогу Лерке.
С третьей попытки нам все же удалось устроить небольшой праздничный фуршет. Слово за слово, бокал за бокалом, и наш вечер плавно перетек в ночь. Нужно было ложиться спать, но так не хотелось расходиться, особенно потому, что все время мы с Димой сидели в обнимку, как самая настоящая обычная пара. В глубине души мне было страшно, что вернувшись в Оболенку, мы потеряем наши отношения, поэтому я так старалась убедить ребят не ложиться.